— Бабуль, мне двадцать семь! Не рановато ли?
— Прекрасный возраст для продолжения рода. Я поздно родила твоего отца, сейчас очень об этом жалею. Бог не дал мне второго ребенка, и я Его вполне понимаю: съемки, жара, холод, усталость, физическая и эмоциональная, мой…хм… специфический дар, и я сейчас не о театральном таланте. Вы, мужчины, не понимаете, что такое нерастраченная материнская любовь. И, в конце-то концов, я ведь должна передать кому-то свои… активы. Раз с тобой не получилось…
— Баб, ты опять? Ну сколько можно напоминать? Я помню, помню: ты темная, я светлый. Надоело это слышать, ей-богу, — на лице Ивана появилось скучающее выражение.
— Я не в упрек, — Ядвига прожевала крошечный кусочек утки. — Я констатирую факт. Мне нужны правнуки. Хотя бы один. Желательно, чтобы он был внучкой.
— Ба-а-а!
— У меня зимой именины, круглая дата, планируется суаре для своих. Помнишь? Впрочем, неважно. Жду тебя с подругой. Да-да, Ваня, выкрои время и обзаведись девушкой. Пока я прошу просто начать с кем-нибудь нормальные взрослые отношения… нет, я настаиваю! Брак – это тяжелый труд, требующий серьезного обучения и практики. А ты в этом контексте пока только начальную школу окончил.
— Я подумаю. Все, я сыт, я ухожу, спасибо за обед.
— Стоять. Шах, заблокируй его. Будет дергаться – укуси!
Шах спрыгнул со своего стула, лениво прошелся вдоль стола и потерся о ноги вскочившего с места Ивана. Парень застыл, мученически подкатив глаза. Шерсть кота засветилась, крошечные искры осыпались на пол с живота, груди, кончиков ушей и хвоста, ударяясь о паркет и вспыхивая.
— Предатель, — прошептал Иван, пытаясь сбросить блокировку.
— Балбе-е-ес, — промурлыкал кот.
— Только попробуй цапни.
Шах игриво осклабился. Небось, до сих пор припоминал младшему Леонтьеву его детские шалости.
— Если не сделаешь то, о чем я пока прошу тебя любезно, прекращу материальную поддержку твоих проектов, — проговорила бабушка, отложив вилку и нож.
— Б-А-А-А!
— Не нужно так орать. Я понимаю, что ты трудишься, признаю, что стараешься. Но эти твои… похождения! Это неблагоразумно, Ваня! Тебе бы сейчас сидеть тише воды, ниже травы.
— Бабуль, да забыл он обо мне давно! — взвыл Иван. — Опасность миновала!
— Я не уверена. И твой директор Тарас Петрович сомневается.