К признакам любви относится также и замешательство, овладевающее влюбленным, и его явный испуг, если он внезапно увидит любимую или та неожиданно появится; к ним же принадлежит волнение, охватывающее влюбленного, если он увидит кого-нибудь, кто похож на любимую, или вдруг услышит ее имя. Я скажу об этом отрывок, где есть такие стихи:
Когда только глаза мои видят одетую в красное, мое сердце разрывается и раскалывается от печали.
Она стала проливающею кровь людей, и одежда ее, пропитанная ею, приняла цвет сафлора.
Еще признак любви, когда человек щедро отдает что может, из того, в чем раньше отказывал, словно это его одарили и об его счастье стараются; все это для того, чтобы проявить свои хорошие качества и вызвать к себе желание. Сколько скупых от того расщедрилось, и угрюмых развеселилось, и трусов расхрабрилось, сколько грубых по природе взволновалось, и глупых научилось, и неряшливых прибралось, и бедняков украсилось! Сколько людей в летах молодилось, сколько благочестивых сделалось бесстыдными и сколько безупречных опозорилось!
Все эти признаки бывают раньше, чем загорится огонь любви, и запылает ее пожар, и вспыхнут ее головни, и взлетит ее пламя; когда же любовь овладеет и схватит своей хваткой, тогда увидишь ты тайные беседы и явное пренебрежение ко всем, кто присутствует, кроме любимой.
У меня есть стихи, в которых я собрал многие из этих признаков. Вот часть их:
Я люблю беседу, когда напоминают мне о ней, и веет на меня запахом благовонной амбры.
Если заговорят, я слышу от тех, кто сидит со мною рядом, лишь слова прекрасной, игривой,
И, будь со мной повелитель правоверных, из-за него я не оставил бы любимую.
Уходя от нее поневоле, я не перестаю к ней оборачиваться, а иду я походкой того, у кого стерты ноги.
Глаза мои на ней, а тело мое от нее удаляется, и оборачиваюсь я к ней, как утопающий к берегу.
Я давлюсь водой, вспоминая, что она далеко, как раскрывающий рот среди пыли и зноя.
И если спросишь ты, можно ли направиться к небу, я скажу: – Да, и я знаю, где ступени.
К числу признаков любви и ее свидетельств, ясных для всякого, кто обладает зрением, относится великая и частая веселость влюбленных, которым тесно в широком помещении, и то, что один из них тянет к себе вещь, которую взял другой, и частые подмигиванья украдкой, и стремление опереться на любимую, и старание коснуться ее руки во время разговора и по возможности дотронуться до видимых членов тела, и выпивание остатков из сосуда, оставленных любимою, ища того места, которое касалось ее рта.