– Сударь, прошу извинить меня за беспокойство, но не укажете ли вы мне дорогу к ближайшей церкви?
– Церкви? Гром и молния! Боюсь, что здешние церкви мне незнакомы. Вот если бы мы были в Марселе!..
– Боже мой! – воскликнула старушка. – Что же мне делать?
– Вы, как я вижу, торопитесь… Вне всякого сомнения, вы ищете священника для какого-нибудь больного. Верно?
– Да, сударь, – ответила несчастная, чувствуя, что слезы вот-вот брызнут у нее из глаз. – Боже, королева умирает…
– Что? Королева? – воскликнул незнакомец, подаваясь вперед.
– Да, сударь. Королева-мать при смерти. Поймите же всю серьезность моего поручения и помогите мне!
– Воистину, добрая женщина, само Небо послало вам меня, не будь я Фариболь! – ответил наш старый знакомый, поскольку это был он. – Я отведу вас в дом одного моего друга, а уж он подберет Анне Австрийской такого исповедника, о каком она и мечтать не смела! Пойдемте же, сударыня, это совсем рядом!
За ночь до описанной нами встречи монсеньор Людовик, уступив настоятельным просьбам своих преданных слуг, остановился в гостинице «Золотой лев», в двух шагах от кардинальского дворца. Он собирался незамедлительно явиться во дворец, что, конечно же, привело бы к неминуемому аресту, а значит – к тюрьме. По счастью, благоразумному Мистуфле и храброму Фариболю удалось отговорить его от подобного безумства. Фариболь же со свойственной ему уверенностью пообещал монсеньору Людовику, что не пройдет и суток, как он изыщет совершенно безопасный способ попасть в спальню королевы-матери.
Юноша пообещал набраться терпения до наступления следующей ночи, однако нервное напряжение не оставляло его, и он не мог оторвать взгляда от окон кардинальского дворца.
Вдруг раздался стук в дверь его комнаты, и на пороге с сияющим от радости лицом появился Фариболь.
– Не угодно ли монсеньору, – сказал он, снимая шляпу, – принять кормилицу его величества короля Людовика Четырнадцатого?
– Кормилицу моего?..
– Да, монсеньор, – поспешно перебил его Фариболь, пропуская вперед мадам Гамелен.
– О монсеньор! – воскликнула старушка, входя в комнату. – Этот добрый человек обещал мне…
Но, внезапно оборвав свою речь, она с возгласом изумления сделал шаг назад. Дело в том, что в этот самый момент Фариболь зажег свечу, и ее свет озарил лицо юноши.
– Боже мой! – воскликнула мадам Гамелен. – Вы… здесь, мой дорогой сир? Возможно ли это?