— Сафи! — привычно огрызнулась. — А для тебя Са-фи-ра! Я же не зову тебя листиком.
— Неужели ты наконец-то решила перейти к более близкому общению? — игриво протянул, блеснув глазами.
Тут же пожалела, что повелась на провокацию. Выдохнула и холодно поинтересовалась:
— Зачем пожаловал, Каллист?
— Ну как же, думал, сидишь тут одна, свободу свою оплакиваешь. Решил пожалеть.
— Как видишь, ты ошибся, — голос еще спокойный, но внутри уже все закипает.
— Вижу, — подозрительно быстро согласился и с наигранным вздохом добавил, — лицо сияет, да и сама для встречи с женихом принарядилась. Вас теперь даже не отличишь, такой же… поросёночек.
Могла бы зарычала! Злость готова была плескаться через края. Ладони сжались в кулаки и… резная золоченая капитель над дверью издала подозрительный звук. Очень уж было похоже на треск. Каллист сдвинулся в сторону так быстро, что я успела заметить только смазанную тень. Под серьезным изучающим взглядом стало неуютно. Пришлось ляпнуть первое, что в голову пришло.
— Моль, — кивок в сторону покосившейся конструкции и пожав плечами, добавила: — Прогрызла.
Вампир не поверил. Совсем!
— Дубовую капитель? — он выразительно выгнул бровь. — Это какие же зубы должны быть у моли?! Новый вид?
— Угу, — замялась, покраснев. Ну да, стыдно, когда ловят на таком нелепом вранье. Но тем не менее… — У нас очень зубастая моль завелась.
Каллист хмыкнул, окинул меня странным взглядом, что никак не вязалось с тем образом, который у меня о нём сложился, ещё раз уделил внимание теперь уже ненадежной конструкции, и еще на два шага отошел!
— Ну что, принцесса, готова к помолвке, или рискнешь показать сильным сего города своё фи?
Ответить не успела, хотя очень хотелось. Просто дверь снова открылась, впуская… поросенка.
«Да что за проходной двор с утра пораньше?!» — мысленно возмутилась. Но вслух не издала ни звука. Дар речи пропал!
Теперь-то я понимаю, что никакая это не ошибка модистки. Это мама постаралась сделать все, чтобы мы с Десмондом были сегодня идеальной парой и затмили всех на этом вечере. О да, теперь уж точно нас заметит каждый… издалека. Все взгляды публики будут принадлежать только нам!
На мужчине был надет яркого-розового цвета фрак, прямо под цвет моего тошнотворного платья. Узкие брюки, обтягивающие толстые ноги, украшало с десяток пестрых атласных лент, расшитых мелкой россыпью камней, и все это великолепие венчал шейный платок, завязанный виндзорским узлом. Угадайте, какого он был цвета? Единственным, что не вызывало вопросов, оказалась классическая кипенно-белая рубашка. Только вот беда, за всем этим безумием её и видно не было. Закралась подлая мысль, что наряды выбирал именно мой «жених», потому что мама ранее в такой безвкусице замечена не была.