- Пап, ну мы же в двадцать первом веке живем! Не в пятнадцатом! И в России, а не где-нибудь… не знаю… где еще так делают… - пыталась убедить его в глупости идеи, но слезы уже подступали, душили, не давали соображать…
- И сейчас так делают, и у нас.
- Тебе что, денег мало? Нужно увеличить состояние? Таким вот образом? Ты же говорил, что любишь меня! И что теперь?!! - злость придала сил. Я уже почти кричала на отца, а ведь раньше никогда не рисковала…
- Люблю. Потому и вынужден так сделать. - Он показался очень старым и уставшим. Как будто прямо сейчас, на глазах, несколько десятков лет прибавил. - И состояние мое тут ни при чем.
- Тогда я совсем ничего не понимаю…
- Поймешь потом. Сейчас бесполезно что-то объяснять. Просто прими как данность.
- А если я ему не понравлюсь? - в том, что этот Игорь мне по душе не придется, даже не сомневалась. Он был для меня априори монстром, козлом и уродом, каких земля еще не носила.
- Понравишься. Куда ему деваться?
- А что случилось-то, пап? Ты можешь мне нормально рассказать?
- Пока еще ничего, Настюш. - Опять это «Настюш». Резануло так, словно физическую боль причинил. - И лучше бы, чтобы не случилось.
- И вот с такими пояснениями ты хочешь отдать меня замуж за незнакомого человека? - как будто в бабушкином сериале снимаемся, честное слово… Говорила, а сама не верила, что в такой бредятине участвую.
- Я все тебе расскажу, постепенно. Пока что хватит и этой информации. Ложись спать, дочь. Утро вечера мудренее.
Спать он меня отправил… Интересно, сам-то верил, что я смогу сомкнуть глаза после таких новостей?
Не было сна, не было никаких ясных мыслей. Снова накрыли воспоминания, такие больные и такие сладкие…
***********
- Глебушка, пожалуйста, милый… Я больше так не могу! - сама не узнавала голос, которым его упрашивала. Устала уже от пытки ласками, которые доводили до сумасшествия, но так ни разу и не закончились тем, чем должны. Глеб знал каждую клеточку моего тела, не только на ощупь, но и на вкус - облизал, искусал, исцеловал не единожды. Я себе не позволяла таких откровенностей, многого стеснялась… Бывало, и глаза закрывала, когда руки и губы до него добирались. Вот рукам и губам было фиолетово на мою девичью скромность и стыд.
- Чего не можешь, маленькая?
- Если ты сейчас не доведешь начатое до конца, я просто свихнусь! - притянула его лицо к себе вплотную, так, что лбами стукнулись. - Ты разве не знаешь, что женщинам очень вредно ходить неудовлетворенными?!