И замолкла.
– Что значит «не совсем»? – сквозь стиснутые от едва сдерживаемой злости зубы, прошипела я. – Куда она подевалась? Говори!
– Ну так это… – забормотала оправдания гадалка. – Так уж вышло… Ну она же тоже не глупа была…
– Говори… – уже зверея, протянула я угрожающе.
– Так это… В замке она теперича… Королева-мать последнего дракона… Вот…
Новость стала для меня настоящим ударом! Голова резко закружилась. Я пошатнулась. Все, теперь все встало на свои места. Бабка-ведьма хочет, чтобы я с маминой соперницей в борьбу вступила. Книгу из замка украла, сыну ее сердце разбила, отбор невест испортила, ну и вишенкой на тортике должно стать... что? Снятие с меня родового проклятья каким-то очень изощренным способом? С помощью сильной, запрещенной в обиходе книги, которую я умыкнуть должна из-под носа злодейки, которая на нас с матерью его и наслала? А старая ей пользоваться-то умеет? Сможет проклятье это снять?
Покосилась на ведьму, оценивающе примеряясь. А она опять губы заговорщически поджала. Я напряглась. Что еще не так?!
– Внесу ма-а-аленькую поправочку, – тихонько, едва слышно протянула она, невинно улыбаясь. – Не я должна буду книгой этой воспользоваться, а ты, милочка. Только ты и никто другой. Ибо не являюсь я доброй ведьмочкой. Я тебя в этот мир потому и закинула. Ты – дочь своей матери, последняя светлая волшебница. Остальных, что здесь жили, давно истребили.
Тут меня уже не на шутку повело. Перед глазами кружки замерцали, а потом опять заволокло пеленой гнева.
– Я не стану в этом участвовать! Не упрашивайте! Это верная смерть! Во что вы меня втянули?! Верните меня домой! Немедленно!
Истерикой и гневом выплеснулись все переживания наружу. Я махала руками, требовала возврата домой и плакала. Ведьма, чтобы не попасть под удар, отскочила шустро от меня, в избушку стремительно ворвался Крон в своем неизменном капюшоне. Видимо его привлекли мои буйные выкрики. А потом оба, как сговорились - окружили меня, оттеснили к стеночке. Мужчина прижал к себе, скрутил, чтоб не буянила, а бабулька поднесла под нос деревянную кружку.
– Пей, милая. Полегчает… – бормотала она, не обращая внимание ни на мой протест, ни плач.
Ну я и сделала машинально несколько глотков. Пить хотелось и ком в горле застрял от слез. Всхлипнула еще несколько раз, шмыгнула носом и сладко зевнула.