Подведем итог. За полтораста лет самостоятельного существования (650–800) крошечный тюрко-хазарский этнос не только отстоял свою независимость, но и расширил пределы своей державы до Дона на западе, Кавказского хребта и Яйлы на юге и Яика на востоке. Северную границу определить трудно, да вряд ли она и существовала как определенная граница. Скорее можно говорить о силе влияния, плавно убывавшей по мере отдаления от столицы.
Эластичность государственной системы, которую можно рассматривать как вариант тюркского эля, допускала компромиссы с соседними этносами и субэтносами, т. е. малыми племенами, сливавшимися с хазарами. А стойкость этнической целостности определялась принадлежностью всего населения Хазарии к западноевразийскому суперэтносу.
Исключением была только немногочисленная колония евреев в равнинном Дагестане, мирно сосуществовавшая с хазарами. Однако добрые взаимоотношения и этнические контакты не одно и то же. Если первые определяются политическими ситуациями и конъюнктурой, то вторые не зависят от сознания людей, а тем более от волевых решений ханов или беков. Законы природы имеют свою логику, и в IX в. последняя вступила в силу. Тогда на месте этнической ксении[105] появилась страшная суперэтническая химера.
В истории повторение политической ситуации чаще всего влечет за собой восстановление расстановки сил, хотя буквальных совпадений не бывает никогда. За 250 лет самостоятельного существования Хазария выросла настолько, что из крошечного удела западнотюркютских царевичей превратилась в сильную державу, выигравшую войну у Арабского халифата. И тут-то сплелись судьбы еврейского и хазарского этносов, причем самым неожиданным образом. Но не будем спешить, закончим описание южных соседей Хазарии.
Пассионарный подъем этнической системы характеризуется социальным императивом: «Будь тем, кем ты должен быть», что способствует увеличению слаженности внутри этноса и даже суперэтноса. Именно благодаря такой слаженности первые халифы, а затем Омейяды могли мобилизовать энергию своих подданных на завоевания и подавление восстаний внутри страны, но рост пассионарности превышает возможности системы и разрушает ее устойчивость. Как только возникает, и всегда стихийно, императив акматической фазы: «Будь самим собой», система деформируется, как автомобиль, несущийся с такой скоростью, что от него отлетают колеса, ломаются оси. Это перегрев, охладить который может только пролитая кровь.