– Ну, ладно, смотри. Короче, маман будет бушевать – ты внимания
не обращай. Папа вечером придет – все разрулит, он у меня
адекватный. А через пару дней матушка станет доброй и
улыбающейся.
– Спасибо тебе!
– Ой, да ладно! Неужто я нашему милому Димочке в чем-то
откажу!
Когда Эля уволокла Машу домой, я еще немного посидел за столом.
Надо было думать о дальнейших своих действиях, но покоя не давало
одно: расскажет ли Эля новой подруге о нашем поцелуе? В конце
концов, я просто махнул рукой. Расскажет, так расскажет. Плевать.
Теперь нужно отыскать Брика.
Я остановил "Форд" во дворе, который совсем не изменился за
пятнадцать лет. Все те же погнутые качели и сломанная карусель на
детской площадке. Все тот же обшарпанный кирпичный дом. Разве что
решеток на окнах стало больше, да появились электронные замки на
дверях.
"Есть ли у нее домофон?" – думал я, набирая номер квартиры.
Если есть, то что я ей скажу? Послышался протяжный писк, дверь
открылась. Она даже не спросила, кто пришел.
Я поднялся на третий этаж и остановился возле приоткрытой
железной двери. Для приличия постучал, потом вошел. Катя стояла в
прихожей, кутаясь в халат. Сначала мне показалось, будто и она тоже
ничуть не изменилась, но стоило ей включить свет, как иллюзия
развеялась.
Катя постарела. В уголках глаз, на лбу залегли морщинки.
Кожа не казалась такой гладкой, она словно подшелушивалась. Я видел
перед собой красивую женщину, из тех, чей ежедневный ритуал
"прихорашивания", занимавший когда-то несколько минут, разросся до
нескольких часов. Должно быть, сегодня она не собиралась никуда
выходить. Наверное, ненавидит меня за то, что я пришел и застал ее
в таком виде.
– Здравствуйте, – сказал я. – Вы, наверное, меня не помните?
Я...
– Дима, – улыбнулась она. Потом смерила меня взглядом и
засмеялась:
– Наверное, уместнее говорить Дмитрий?
– Лучше Дима! – Я улыбнулся ей в ответ.
– Дима. Ну ладно. А ты... как бы это сказать-то? Возмужал,
что ли? Тогда совсем мальчишка был. Смешной такой.
– Сколько лет прошло. И не только лет.
– Ну да. Проходи. Чаю?
Мы сидели в тесной кухне и пили чай с печеньем. Я спросил
Катю о ее карьере.
– Все так же, – вздохнула она. – Езжу по кафешкам с
выступлениями. Шансон, романсы, попса... Все, что людям
нравится.
Я окинул взглядом кухню. Кран капал, в раковине виднелось
желтовато-красное пятно возле стока. Дверца посудного шкафчика
покосилась. Обои пузырились у потолка. Те же самые обои.