Я схватил тело Брика и оттащил на несколько метров, подальше от
огня и грядущего сражения. Сбил пламя со своей куртки.
Шесть черных сгустков одновременно рванулись вперед и облепили
серебристую туманность. На миг она исчезла в этом клубке тьмы, но
вот что-то сверкнуло, и сдержанное сияние будто выплеснулось
наружу, постепенно окутывая черноту. И чернота зашевелилась,
изогнулась. На моих глазах эти непонятные субстанции переплетались
в немыслимые фигуры.
Минуту спустя серебристое сияние стало меркнуть. Реальность
странным образом искажалась. Я все так же видел развалины дома,
частично рухнувший забор, сарай, объятый пламенем, но все это
стремительно меняло очертания, изгибалось и вытягивалось. Все сущее
трещало по швам. Я слышал невероятный грохот – не ушами, а мозгом,
сознанием. Тряслась земля, воздух становился жидким, а земля
превращалась в пар. Кто-то громко и отчаянно кричал, но крик тонул
в звуках рушащейся Вселенной.
– Нет, – прошептал я. – Ты не можешь проиграть сейчас!
Чернота стискивала серебристую материю, душила ее. И вдруг
сверкнуло что-то еще. Ярко, как прожектор. Я не успел обернуться,
потому что все произошло мгновенно. Снова сверкнуло серебро, но его
стало гораздо больше. Чернота боролась, пытаясь окутать собой все,
ей противостоящее, но тщетно. Серебряная дымка побеждала. Вот она
поглотила тьму, замерла – огромный серебряный шар – потом дрогнула,
и в сторону будто бы высыпался серый порошок.
Шар сейчас же разделился. Передо мной парили не меньше двух
десятков одинаковых серебряных сущностей. Одна из них
приблизилась.
– Вот и все, – раздался в голове знакомый голос. В дымке
возникло улыбающееся лицо Брика.
– Ты победил? – прошептал я.
– Мы победили.
– Вы?
– Мы все. Я, ты и они.
Я посмотрел на серебристые сгустки, застывшие в ожидании.
– Кто они?
– Такие же, как я. Они почувствовали мою силу и силу
Разрушителей, когда мы покинули тела, и успели прийти на помощь. Я
предполагал такой исход, но не мог на него рассчитывать. Тем не
менее, все сложилось на редкость удачно. Спасибо тебе, Дима.
В душе поселилась какая-то пустота. Будто из жизни уходит нечто
очень важное. Я концентрировался на своей боли, упивался ей, чтобы
не думать, не анализировать это страшное чувство: мой друг уходит
навсегда.
– Не за что, – шепнул я.