Эта фраза подействовала на Брика как разряд электричества. Он
содрогнулся всем телом, вскрикнул и попытался убежать. Наверное, в
планы Пети не входило преграждать дорогу убийце. Он просто неудачно
отступил, и Брик врезался в него. Я не успел опомниться, как Петя
отлетел в сторону, ударился о парту и перевернул ее.
– Замолчите! – взвизгнул Брик, хватаясь за голову. – Я ни в чем
не виноват! Мама!
Он заплакал, упал на колени, но тут же снова вскочил и бросился
на Семена Волохина. Вцепился ему в горло, повалил на пол и принялся
избивать.
– Молчи, молчи, молчи! – повторял он, захлебываясь слезами.
Все бросились врассыпную. Вокруг Брика с Семеном образовалась
пустота. Я слышал, как кто-то из девчонок звонит в милицию. Семен
уже не сопротивлялся, его лицо становилось лиловым.
– Боря, перестань! – Я подбежал к нему и перехватил кулак,
прежде чем он в очередной раз обрушился на лицо Волохина. Брик
попытался высвободиться и отпустил жертву. Семен со свистом вдохнул
воздух, перевернулся на живот и пополз.
– Пусти! Пусти меня! – орал Брик.
Я не отпустил. Повернул его лицом к себе и внимательно посмотрел
в глаза. Брик замер.
– Хватит, – попросил я его. – Тебе нужно остановиться, Боря.
Хватит.
И он меня послушал. Когда приехала милиция, я сидел на полу,
обнимая Брика, баюкая его, будто ребенка, а он тихо плакал.
– Парень, ну-ка, отойди от него! – велел милиционер.
Я поднял голову и увидел троих человек. Одним из них был дядя
Миша.
– Пожалуйста, не делайте ему больно, – попросил я.
Дядя Миша кивнул, хотя, кажется, не был главным в этом трио.
Я смотрел, как Брика заталкивают в машину. Он не артачился
только благодаря тому, что я стоял рядом. Смотрел на меня, словно
спрашивая: "Все хорошо?" И я мысленно отвечал ему: "Все будет
хорошо. Просто потерпи".
Это был последний раз, когда я видел Борю Брика подростком.
Последний раз, когда я сам еще чувствовал себя чем-то вроде
ребенка. А через неделю детство закончилось.
Мы сидели на лавочке в маленьком сквере перед больницей.
Кажется, впервые Брику позволили выйти наружу. Лето только набирало
силу, и ветерок, дувший откуда-то с северо-востока, покрывал кожу
мурашками. Но птицы пели по-летнему, и по-летнему пах
воздух.
– Дима? – не поворачиваясь, сказал Брик.
– Да?
– Ты можешь сказать: я был сумасшедшим? Тогда?