– Оставь себе или выброси, – махнул тот рукой. – И запомни:
когда тебя бьют – это не стыдно. Стыдно, когда ты бьешь
слабого.
Может, в его мире так оно и было. А в моем мире все наоборот.
Никто не осудит поступка Рыбы. Так, пожурят немного, если узнают. А
вот я для всех теперь стану ничтожеством. Кроме, может быть, Маши.
И Брика.
Дома с моим приходом началась паника. Мама кинулась промывать
мои ссадины и заклеивать их лейкопластырем, а папа требовал назвать
имена виновников. Почему они не желали понимать, что этим делают
только больнее? Своей заботой заставляют меня чувствовать себя еще
более маленьким и несчастным.
Суббота – день особенный. Из каких-то непонятных соображений его
в прошлом году сделали учебным, но примерно половина учеников
продолжала привычно его игнорировать. Да и уроки такие, пропустить
которые можно без особого вреда здоровью: литература и английский
язык.
Соблазн пропустить субботу и залечить раны был велик, но я
преодолел его. Во-первых, мама по субботам дома и продолжала бы
кудахтать надо мной весь день, а во-вторых, я должен предупредить
Борю о грозящей ему опасности. Ведь я отнюдь не был главной мишенью
гнева Рыбы. Я – лишь побочный эффект Бориса в его глазах. Была еще
и третья причина: я хотел попросить у Маши помощи.
Говорят, шрамы украшают мужчину. Но, входя субботним утром в
класс и ловя внимательные взгляды одноклассников, я отнюдь не
ощущал себя красавцем. Губа распухла, один глаз основательно
заплыл, щека рассечена ударом ботинка. Хорошо хоть Жанна не
пришла.
– Что с тобой случилось? – полюбопытствовал Брик, когда я сел на
свое место рядом с ним.
– Повстречался с Рыбой. И с его друзьями.
– Они тебя избили?
– Нет, погладили! – Я почувствовал, как в глазах собираются
слезы, и резким движением вытер их.
Боря, хмурясь, глядел на меня.
– Понял, – сказал он. – Сарказм. Как мы им отомстим? У тебя есть
план?
– Отомстим? – Я повернулся к Брику. – Боря, я, вообще-то, хотел
тебя предупредить: будь осторожнее. Рыба явно на мне не
остановится.
– Я осторожен настолько, насколько это необходимо. Но ты – мой
друг, и я не могу оставить это дело без внимания. Мы должны
отомстить! Я что-нибудь придумаю.
Возразить я не успел – начался урок литературы. Софья
Николаевна, помимо всех своих достоинств, была женщиной тактичной.
Заметив мою боевую раскраску, не стала ахать и расспрашивать –
ограничилась сочувственным взглядом. Урок немного увлек меня, и я
перестал размышлять о своей чудовищной судьбе.