Он ушел. Отец запер замок. Сначала на один оборот, как обычно,
потом, подумав – на второй.
– Черте что, – проворчал он. – Кому могло понадобиться убивать
Мартынку? Он же мухи не обидит.
– Мать – бедолага, – вздохнула мама. – Сколько с ним
намучилась...
– Да, может, и к лучшему, – возразил отец. – Хоть поживет
спокойно на старости лет.
Я вернулся в комнату, но читать уже не мог. Из головы не шел
безжизненный взгляд. Может, все это – игра воображения? Просто
какой-то отморозок вроде Рыбы убил Мартына, и милиция проводит
обязательную проверку, опрашивает всех.
Но, как бы я себя ни успокаивал, заснуть мне удалось лишь
глубоко за полночь. Во сне я кружился в вальсе с Жанной. Она
смотрела на меня, и ее глаза сияли. А потом, когда музыка смолкла,
мы с ней поцеловались, и вокруг засияли яркие звезды.
Я десять лет таил свою любовь, и все эти годы ни одна девочка не
общалась со мной дольше необходимого минимума. Теперь же, когда мы
с Жанной внезапно стали парой, когда поползли слухи, что я хожу к
ней домой, вся мощь школы обрушилась на мою голову.
Девчонки при виде меня начинали шептаться, фыркать и хихикать.
Парни сторонились, тоже что-то обсуждая. Я чувствовал, что сотни
невидимых орудий целятся в меня, и одному богу известно, когда
поступит команда "Огонь!"
Первые залпы грянули на уроке физики. Рано утром я всегда с
трудом концентрируюсь на учебе. Вот и в этот раз засмотрелся в
окно, пока Анна Федоровна объясняла материал. Из задумчивости меня
вырвал ее пронзительный окрик:
– Семенов! Давай на уроках ты учиться будешь, а о девочках можно
и потом помечтать!
Я вздрогнул, устремив на учительницу удивленный взгляд. И тут с
другого конца класса послышался еще один "выстрел":
– Ага! Ночью, под одеялом!
Дружный хохот одноклассников встретил эту блестящую остроту.
Анна Федоровна побагровела.
– Волохин! Встать!
Семен, пряча улыбку, вальяжно поднялся с места. Рыба, сидящий
рядом с ним, трясся от смеха, уткнувшись в раскрытый учебник.
– Еще одна такая выходка, – зловеще начала Анна Федоровна, – и я
докладную напишу. За постоянные срывы уроков.
– А чего я-то? – возмутился Волохин. – Я так, просто. И не
постоянно!
– Это ты педсовету доказывать будешь! Сядь, и чтобы ни
звука!
Урок худо-бедно вошел в колею, но настроение у меня оказалось
безнадежно испорчено. Я посмотрел туда, где должна была сидеть
Жанна. Она частенько пропускала первые уроки.