– Вы не подходите на должность писаря, – Теодор неспешными шагами начал приближаться к Николетт, – но у меня появилась другая вакансия, с которой возможно вы справитесь. При должном старании, – уточнил многозначительно. – Писарю я собирался платить тридцать полтинных в неделю, вам же предлагаю сто.
Сто полтинных?! Звучало подозрительно неправдоподобно и подозрительно заманчиво. Любопытство разгорелось ещё сильнее.
– О какой должности идёт речь? Личный секретарь?
Ничего другого в голову не приходило. За что ещё можно платить такие бешеные деньги?
– Что-то вроде того… – расплывчато ответил Теодор. Он подошёл уже достаточно близко, чтобы смотреть на Николетт сверху вниз, – …работа не сложная, но есть некоторые особенности… Всё же боюсь, вы не справитесь.
Николетт почувствовала возмущение. Почему лорд всё время сомневается в её способностях? Она запрокинула голову, чтобы посмотреть в его нахальные глаза и выдать гневно:
– Полагаете, что и эта ваша должность слишком сложная для юной леди? Наймёте вместо меня мужчину средних лет?
Теодор почему-то рассмеялся. Какая невоспитанность! Все эти слухи, что гуляют про него – чистая правда. Несносный характер! Ух, какой же несносный!.. Но какая заманчивая сумма жалованья обещана за должность. Папенька, когда узнает, что Николетт смогла найти себе такой надёжный источник доходов, сразу откажется от мысли срочно выдавать дочь замуж.
– Я справлюсь, – упрямо произнесла Николетт, сделав шажок навстречу лорду. – Рассказывайте, что будет входить в круг моих обязанностей, – потребовала решительно.
– А вы не передумаете, когда узнаете? – он тоже шагнул навстречу, сокращая и без того маленькое расстояние.
– Я не боюсь любой работы! – гордо вскинула она подбородок.
– Ну хорошо. Хотел предложить вам стать моей…
Лорд не успел договорить. Дверь неожиданно распахнулась, и в кабинет вошёл статный мужчина с посеребрёнными сединою висками в парадном камзоле, из нагрудного кармана которого свисала позолоченная цепочка карманных часов. Вернее не зашёл. Он едва переступил порог и замер, с удивлением глядя на стоящих в дюйме друг от друга Николетт и Теодора. Ох, и вид, наверно, был у Николетт. Она чувствовала, что этот сложный разговор с несносным лордом, заставил её раскраснеться. Николетт непроизвольно потянулась поправить причёску, будто от переизбытка возмущённых чувств у неё и волосы растрепались.