Николетт снова не стала перечить. Какая сговорчивая. Может, зря Теодор опасался от неё сюрпризов?
– За эту работу, как и договаривались, я буду платить вам 150 полтинных в неделю. Кроме того, покрою стоимость работ по ремонту крыши особняка вашего отца.
На этой фразе Теодор закончил, показывая, что этим его обязательства по договору и ограничиваются.
– А что будет входить в мои обязанности в должности писаря? – тут же поинтересовалась Николетт.
– Поговорим об этом завтра.
Теодору нужно время свыкнуться с мыслью, что он таки принял юную леди на должность писаря. А что ему оставалось? Позволить Николетт проводить с отцом уйму времени и случайно проговориться? Но дело не только в этом. Отец так глубоко и искренне заинтересовался в Николетт как в толковом писаре, что Теодора вдруг посетило странное чувство сродни ревности. А почему это он должен уступать такого ценного работника отцу? Хотя возможно, Теодор ещё пожалеет о своём решении.
– И у меня есть ещё одно условие… – в глазах Николетт запрыгали искры.
И отчего ему кажется, что это «ещё одно условие» ему не понравится?
– Я и так согласился на целых три, – перебил он.
– Ну вот, для ровного счёта, как раз ещё одно.
Он даже перебивать не стал, чтобы уточнить, что такое «ровный счёт» согласно женской логике. Мозги целее будут.
– Вы знаете, что в замке закончились дрова? – поинтересовалась Николетт.
– Да, – Теодор усиленно пытался понять, какое отношение могут иметь дрова к теме их разговора. Девчонка – просто мастер ставить в тупик.
– Это так расточительно покупать готовые дрова, когда можно наколоть самому. Наймите дровосека.
Они что с Филимоном сговорились?
– У вас есть кто-то на примете?
– Да, – кивнула Николетт. И в отличие от дворецкого с лёгкостью назвала свою кандидатуру: – Дороти.
– Ваша служанка?!
– Да!
– Нет уж, милая леди, увольте, – рассмеялся Теодор. Представил себе эту крепкую женщину с убивающим взглядом, зажавшую в руке топор.
Николетт начала убеждать, что лучшего дровосека ему не найти, но Теодор был категоричен:
– Нет, нет и нет. Но могу пойти вам на уступку. Если вы так дружны с Дороти, то пусть она останется в замке вместе с вами. Я не возражаю.
– Я остаюсь в замке? – глаза Николетт расширились от удивления. Зелёные-зелёные. Интересно, а когда она возмущается, они темнеют и кажутся почти карими.