Двор, полностью замощённый таким же безупречно гладким камнем, как и подъездная дорога, выглядел абсолютно пустым. Куда скрылся всадник, Николетт не заметила. Кто это был? Слуга, посыльный, а может, сам хозяин? Она не успела его толком разглядеть – слишком быстро он возник и исчез.
Николетт направилась к входу в замок. Резные двери в два человеческих роста оказались закрытыми и, подобно воротам, распахиваться сами по себе не спешили. Николетт догадалась, что нужно подёргать свисающую сверху цепь. Какой-то механизм там, за дверью, пришёл в движение – слышно было довольно мелодичный бой колокола. Однако больше ничего не происходило. Дороти успела уже начать ворчать, что не стоило ехать в этот мрачный замок, а лучше было бы спокойно дожидаться смотрин в генеральском имении, где дворецким, наверняка, работает холостой импозантный мужчина приятной наружности. Она так разошлась, что когда дверь, наконец-то, открылась, первой её фразой, произнесённой в адрес человека, встречающего у порога было:
– Сударь, извольте объяснить, почему заставили мою госпожу так долго ждать?!
«Сударь» – высокий худощавый мужчина, около сорока, в безупречно элегантной ливрее дворецкого, на удивление спокойно выслушал тираду Дороти.
– Чем могу служить? – произнёс с флегматичной напыщенностью.
Но флегматичным он оставался ровно до тех пор, пока Дороти не включила свой фирменный взгляд глубоко незамужней женщины, который не мог выдержать ни один мужчина. Обладатель безупречной ливреи исключением не стал. Он странно покосился на пышный лиф Дороти, нервно сглотнул и переместил глаза куда-то вдаль. Только после этого на его лицо вернулась чопорная невозмутимость.
– Николетт Огюстье, – представилась Николетт, – младшая дочь господина Огюстье. Хотела бы видеть лорда Теодора.
– Позвольте узнать, по какому вопросу, – осведомился дворецкий, тщательно избегая взгляда Дороти.
– По объявлению. Я слышала, ему нужен писарь.
– Вы имеете в виду то объявление, где говорилось о мужчине средних лет? – дворецкий приподнял бровь.
Было ли это изумление или ирония, Николетт разглядеть не успела, потому как именно в этот момент Дороти расправила плечи и чуть подалась вперёд. Её волнообразные телодвижения заставили дворецкого вновь невольно соскользнуть взглядом на обтянутые пёстрым материалом формы. Вторая его бровь последовала примеру первой – тоже приподнялась. В судорожной попытке вернуть лицу невозмутимость, он икнул и поспешил развернуться спиной.