Окончательно
впала в шок. Мася?! Это когда мы перешли на такой интим? И откуда он вообще
знает, до скольки я работаю? И что, вашу мать, он тут делает?!
Быстро
повернулась спиной к Борисовичу, так как теперь изумление поразило меня. У меня
и так большие выразительные глаза, но сейчас они явно неприлично сильно
подросли. Кажется, ещё секунда, и столкновения моих ресниц с губами не
избежать.
Хотелось
быстро найти кнопку паузы, чтобы начать биться головой о стену. В такую задницу
могла попасть только Сорокина. Позади начальство, которому я наврала, а впереди
сексуальный докторишка, который больше смахивает на стопроцентного маньячину.
Сделала
нерешительный первый шаг к ступенькам. Назад-то никак, ибо любопытство
начальника чувствовала затылком. Усманов же явно решил отыграть на «Оскара» и
«Нику» в один прокат – протянул ко мне ручонку с трепетом в ясных глазах.
По
мере моего короткого спуска поняла, что в жизни это божество ещё более
впечатлительное. От его прямого взгляда на меня одновременно хотелось
спрятаться и раздеться, так как стало совсем жарко.
Намеренно
обошла его протянутую руку, но тут же поняла, что совершила ошибку. Его широкая
ладонь неспешно легла на мою талию и каким-то привычным движением впечатала
меня и мой курносый нос в его жёсткую грудь.
Мамочки
мои, родите меня обратно!
Несмотря
на то, что я всё ещё стояла на одну ступеньку выше доктора, моя макушка едва
касалась мужского подбородка. Дурманящий парфюм с лёгкими цитрусовыми нотками и
горячее дыхание возле моего уха били током по нервам, совсем отвыкшим от
мужских объятий.
-
Мария, выдохните! Ещё немного, и вы либо упадёте в обморок от гипоксии, либо
ваши прекрасные глаза выпадут к моим ногам.
Действительно,
не дышала, чтобы не получить ещё одну порцию усмановской ароматерапии. Но,
признаться самой себе, помогало это плохо.
- Не
дождётесь! – сдавленно выдохнула я, пытаясь хоть как-то отодвинуться от
доктора.
Для
этого протиснула ладошки между нами и храбро оттолкнулась от мужской груди.
- И
замечательно, Мася! – теперь громко заявил Усманов и нагло поцеловал меня в
щёку.
И
нет! Он не сухо клюнул меня пересохшими губами, словно престарелый родственник,
а этот полуторасекундный поцелуй послужил гимном революции в сексе.
Ошалело
посмотрела в наглые серые глаза с шоколадной крапинкой, чей хозяин как минимум
заслужил по моське.