— А что
случилось?
—
Телеграмму прислали с Высших военных курсов политработников РККА.
Так мол и так, за неявку на занятия, комиссар бригады восемнадцатой
пехотной дивизии шестого фронта Спешилов отчислен, командованию
принять меры к его розыску.
Вот те
раз. Еще чуть-чуть, и Спешилова объявят дезертиром. У них что, в
Политуправлении левая рука не знает, что творит правая? Впрочем,
может и на самом деле не знает.
— Отбейте
им телеграмму, — посоветовал я. —Дескать, Спешилов Виктор
Николаевич получил назначение на Западный фронт, в данное время
воюет с поляками в качестве комиссара шестой дивизии РККА. По всем
вопросам рекомендуем обращаться в ПУР.
— Ну, ни
хрена себе, — ругнулся Куприянов. — Мой комиссар повышение получил,
в действующую армию ушел, а я ни сном, ни духом. Владимир Иванович,
а ты-то чего молчал? А, да, — сообразил комиссар дивизии. — Ты же и
сам только сегодня прибыл. Ладно, от сердца отлегло.
— Иван
Федорович, ты лучше расскажи, что там начдив делает? — попросил я,
понимая, что комиссара сейчас больше волнует судьба своего
подчиненного, а не мятеж заключенных.
— Это ты
про свою тюрьму, что ли? Начдиву посоветовали авиацию поднять,
скинуть на монастырь парочку бомб с хлором, что от англичан
осталось.
— Кто там
такой умный? — поинтересовался я, стараясь не сорваться на крик. —
Скажи мне фамилию, Иван Федорович, я его прямо сейчас куда-нибудь
закатаю. Могу в каталажку, могу в асфальт.
— В
асфальт? — хмыкнул Куприянов. — С асфальтом лучше повременить, да и
нет у нас асфальтовых котлов. А умник — наш новый начштаба.
Говорит, зачем на каких-то заключенных, тем более, бывших белых,
силы тратить, если у нас два вагона отравляющими снарядами да
бомбами забиты? Филиппов ему уже сказал, что он дурак, так тот
обиделся, решил жалобу командарму писать.
— Давай я
его арестую, потом Кругликову отдам — мол, губчека
контрреволюционера поймало, теперь пусть особый отдел армии
разбирается,— предложил я. — Ладно, заключенных ему не жаль, так
там город под боком, весь иприт на Холмогоры пойдет. Подскажи
только, за что арестовать.
— Дельная
мысль, — одобрил комиссар, потом попросил: — Только, давай чуточку
попозже. Он так-то со своей работой справляется, а глупость
брякнул, не подумав. А уж за что арестовать сам придумаешь, а я
подтвержу.