Иволгин
вжал голову в плечи и понуро зашагал, а Бубенцова, попытавшегося
спорить, пришлось вразумлять тычками приклада.
Для меня
картинка уже сложилась, и можно даже не проводить допросов и
опросов. И Бубенцов виновен настолько, что вряд ли трибунал оставит
его в живых, и Иволгина из комиссаров надо гнать поганой метлой, а
что мне с мятежниками-то делать? С точки зрения собственного
самосохранения бывшие белогвардейцы поступили абсолютно правильно.
Но факт мятежа в лагере был? Был. Никого из охраны или чекистов не
убили? Да, не убили. Но охрану обезоружили? Обезоружили. Чекистов
не избили? Не избили. Но документы уничтожили? Да, уничтожили. И
все, кажется сладко и гладко, но всегда вмешивается то самое «но»,
из-за которого чего я просто обязан их наказать, вплоть до высшей
меры.
Я пошел к
офицерской шеренге.
Пройдясь
вдоль строя, всматривался в небритые и изможденные лица, пытаясь
отыскать хотя бы одно знакомое, но не узрел среди них ни
посетителей библиотеки, ни кого-то еще, с кем меня сводила судьба в
прошлом году. Особенно желал увидеть того офицера — не упомню уже
ни его звания, ни фамилии, что сберег меня от службы в армии
Северного правительства и выдал «белый билет».
Развернувшись лицом к строю, спросил:
— Где еще
двенадцать человек?
Ответа я
не дождался, но и так ясно — пустились в бега. Что ж, список
заключенных у нас есть, прикинем, кто отсутствует. Бегай, не бегай,
но беглецов мы все равно отыщем.
— Товарищ
Терентьев, — обратился я к командиру бригады. — Распорядитесь
организовать погоню.
—
Слушаюсь, — вскинул ладонь к фуражке комбриг, и отправился
выполнять приказ.
В
принципе, Терентьев мог бы его и не исполнять, поволокитить — я для
него не начальник, но бывший подполковник человек умный и понимал,
что иногда приходится выполнять приказы и других ведомств, особенно
если это ведомство Чрезвычайная комиссия.
— Граждане
военнопленные, — обратился я к строю. — Я с глубокой радостью
сообщаю, что ваши ходатайства о вступлении в ряды Красной армии —
подчеркиваю, о добровольном вступлении, рассмотрены и
удовлетворены. Также довожу до вашего сведения, что Совет народных
комиссаров принял постановление о том, что все бывшие офицеры белой
армии пожелавшие воевать с нашим врагом на Западном направлении
получают амнистию.