— Те дни, когда, прежде чем сделать очередной вдох, я должен был спрашивать разрешения у клана Джорданов, давно миновали. Теперь я делаю все, что хочу, и никто, никто не сможет стать на моем пути.
— Правда? — Памела с усилием сглотнула, пытаясь смочить пересохшее горло. — Чего же ты хочешь? Полагаю, что открытие магазина — лишь затея для отвода глаз. Скажи, зачем ты появился здесь? Ты приехал, чтобы учинить скандал?
Даниэл отрицательно покачал головой.
— В этом нет никакой необходимости, — тихо сказал он, но его мягкий голос не мог замаскировать опасного напряжения, скрывающегося за этими безобидными словами. — Уверяю, все будет замечательно, если только ты согласишься поужинать со мной.
Его хладнокровная дерзость и полная уверенность в том, что стоит ему попросить, и она немедленно согласится, возмутили ее до такой степени, что она едва не задохнулась. Нет, такая дерзость переходит все границы. Он даже не попросил. Он приказал: ясно, просто, безжалостно, бесповоротно. Абсолютно игнорируя ее чувства и желания.
— Ты шутишь? — В ее глазах вспыхнули молнии.
— Нет, не шучу, Памела Джордан, — твердо ответил он, безразличный к ее негодованию. — Ты спросила, чего я хочу, и я ответил тебе. Я хочу провести вечер с тобой.
— Ты… ты…
Слепая ярость заволокла ее разум кровавым туманом. Руки сжались в кулаки. Сцепив зубы, она боролась с отчаянным желанием наброситься на него и смести с его красивого лица эту наглую, надменную усмешку.
— Как ты смеешь! — прошипела она.
— Это всего лишь ужин, Памела, — спокойно сказал он. — Ты всегда так буйно и агрессивно реагируешь, когда тебя приглашают поесть?
Он откровенно ликовал, заметив, что сбил ее с толку. Ее буквально колотило от бешенства. Она хорошо понимала, что он добился своей цели, заставив ее интерпретировать его приглашение с подтекстом. Она ненавидела себя за то, что так легко поймалась на его удочку.
— Мы старые друзья. Давно не виделись.
— Ничего подобного! Никакие мы не друзья! И я не собираюсь ужинать с тобой! Мне даже не интересно знать, почему ты приглашаешь меня!
— Неужели? Неужели ты и вправду не видишь, что происходит? Хочешь, я покажу тебе?
— Сделай милость, потому что я не имею ни малейшего представления о том, что варится в твоей дьявольской башке.
Она хотела сказать еще что-то, но стоило ей услышать его тихое «хорошо», как слова застыли, не успев слететь с ее языка. А еще через секунду он сделал нечто такое, что напрочь заморозило все мысли в ее голове.