— Это всё, конечно, хорошо, Седрик. Но, может быть, ты нам,
наконец, расскажешь, ради чего ты хотел предать своих братьев по
оружию? Какую сделку ты заключил с Варгасом?
Седрик обернулся и посмотрел в глаза апостолам и Дирку:
— Ради моей сестры, — ему потребовалось время, чтобы ещё раз
собраться с духом и рассказать всю правду, — она была медиком в
моём отряде. Мы вместе согласились на эту миссию, чтобы заработать
денег. На Скорне работы становится всё меньше и меньше. По
официальной версии, мы осуществляли гуманитарную помощь местным
дикарям как благотворительная организация. А на самом деле мы,
естественно, искали идеальных доноров на органы для богачей. Наши
работодатели недооценили обстановку на Карнии и пожадничали на
безопасности. Нас было слишком мало и мы не смогли обеспечить
защиту. — Седрику было необходимо рассказать предисловие, чтобы
подготовиться к главному. — В общем, нас разбили, а моя сестра
Энджел получила ранение в голову. Ей никто не мог помочь, она
медленно угасала.
— И тогда ты отправился к доктору? — Спросил Дирк, в то время
как остальные апостолы внимательно наблюдали за исповедью, их
мнение насчёт предательства Седрика ещё не сформировалось.
— Конечно. Только он мог помочь. После операции она пришла в
сознание, но выздоровление было только частичным. У неё случались
припадки и паралич. Вы понимаете, что это означает?! Мы не можем
вернуться — только Варгас может её вылечить! Только он проводит
запрещённые операции на мозге!
— И что он потребовал взамен?
— Варгас сказал, что ей нужны доноры с подходящим строением
мозга. Он может использовать фрагменты их нервной системы, чтобы
осуществить “сращивание”.
— Ты же понимаешь, что это уловка? Варгас никогда бы не вылечил
твою сестру. Он просто хотел, чтобы ты таскал ему подопытных для
безумных экспериментов.
— А что я мог сделать? Я был у него на крючке… А потом он
потребовал последнюю услугу.
— Привезти меня в ловушку?
— Да.
— И почему ты не смог этого сделать? Не хватило силы воли?
— Ну, — отвёл глаза в сторону, — наверное, это из-за осознания
того, что мы боремся за большую идею, за всеобщее благо и
справедливость. Я просто не мог всё это уничтожить. Чёрт возьми, я
с трудом согласился подставить тебя, я убедил себя, что наше
восстание сможет это пережить. Но убить всех апостолов — это уже
перебор, это уже означало смерть движению, катастрофу для всех этих
людей, у которых только появилась надежда.