— Вроде бы, нет, — ответил Дирк, разглядывая местный бардак, —
это ведь дом сталелитейного профсоюза №13?
— И да, и нет, такого профсоюза больше не существует, а вот
здание пока осталось.
— Вы Густав Леонхардт?
— К сожалению, да.
— Почему к сожалению?
— Вряд ли кто-либо на Скорне хотел бы оказаться на моём
месте.
— Вы не похожи на идейного борца за справедливость, я вас
представлял несколько иначе.
— Ну, что поделать, — развёл руками Густав и опустил глаза на
пол, — у всякого человека есть предел. Я испробовал всё. Мы упорно
боролись и, в конце концов, проиграли. А вам какое до этого
дела?
Дирк прошёл вдоль круглого стола и приблизился к Густаву, чтобы
внимательно его разглядеть. Безусловно, это был крепкий, закалённый
в боях человек, с жилистыми руками, с морщинистой кожей, которая
видела все прелести работы в жарком цеху. Но даже такой борец как
Густав мог опустить руки, в нём что-то сломалось и из-за этого он
выглядел вдвое старше своих лет.
— Меня зовут Дирк, я воин Лейна. Не обращайте внимания на мой
внешний вид, я слегка модернизировал свой костюм и закрасил все
опознавательные знаки, чтобы выглядеть как обыкновенный бандит из
космоса. К счастью, в городе творится такой бардак, что я не
привлекаю к себе особого внимания, — Дирк всё время хотел взяться
за родной автомат, но всё оружие, к сожалению, ему пришлось
оставить в корабле, чтобы пройти пропускные пункты.
— Я слышал о диктатуре Лейна, но мы вроде бы с ними ещё не
воюем?
— Вижу, что новости вы не смотрите?
— У меня нет привычки загаживать мозги. Так какое вам дело до
профсоюза? Как вы вообще меня нашли?
— Поспрашивал местных таксистов — они всегда в курсе городских
дел. Так вот, я хочу организовать ещё одно выступление рабочих.
— Эх, всё это бесполезно, — махнул рукой и повернулся в сторону
разбитого окна, — забастовочным движением ничего не добиться. Может
быть, когда-то это был эффективный способ, но теперь, в эпоху
средств массовой информации, нужно искать другие методы. Как только
мы собирались бороться, то все СМИ объединялись против нас и
клеймили как национальных предателей, разрушающих экономику. Каждое
наше слово, каждый лозунг, идею и предложение, они выворачивали
наизнанку, выдирали из контекста и использовали против нас. СМИ
убедили общество в том, что от нас одни проблемы.