Тим опомнился и схватился за голову:
— Ты что творишь?! Не слушайте его! Это левацкий агитатор!
Не успел он закончить фразу, как на сцену вышел и Густав,
который решил действовать по своему усмотрению. Он видел, что лидер
националистов уже поплыл и его паства сомневается. Теперь они
являлись лёгкой добычей для опытного оратора и организатора.
— Товарищи! — Начал кричать Густав. — Между нами нет никаких
разногласий — мы тоже против коррумпированного режима Мердока. И мы
с радостью поможем вам захватить государственные здания и передать
их в управление народу. Мы отправим всех желающих на штурм
правительственного квартала, вот, у товарищей анархистов уже руки
чешутся. Поэтому можете не сомневаться, что наши восстания только
дополняют друг друга. И всё, что происходит на банковской площади,
служит делу свержения угнетателей.
Густав полагал, что полностью переманить националистов было
непосильной задачей, особенно за один раз. Поэтому он решил занять
горячие головы одним делом. В итоге пара ловких речей и умение
работать с толпой позволили ему избежать конфликта и одновременно
обезглавить вражескую армию без каких-либо потерь. А вот для
Жирного Тима это было что-то пугающее и непонятное, когда он и его
хозяева выводили людей на улицы, то им казалось, что они всегда
будут управлять массами — в их руках находились ресурсы, СМИ,
крепкие бойцы и план. И тут в один момент выяснилось, что народные
восстания могут жить своей жизнью, что это джин, которого очень
трудно вернуть в бутылку.
Дирк потирал руки, теперь удача была на их стороне: самые буйные
и проблемные кадры были направлены в полезное русло и отвлекали на
себя основные силы военных и национальной гвардии, позволяя тем
самым окрепнуть голему на банковской площади. Центральный совет уже
принимал решения не только по поводу экономики города, но и
занимался вопросами обороны и координации общих сил. Они уже
собрали первое ополчение и армию агитаторов. Им уже ничего не надо
было подсказывать. Повстанцы сами догадались применить пропаганду
против полицейского департамента и электората националистов,
который остался стоять бесхозным перед правительственным кварталом.
Последние стали их лёгкой добычей: когда-то националисты собрали
самых молодых и активных членов общества, которым не терпелось
выразить свой протест, но они слишком долго топтались на месте, а
теперь перед ними была заманчивая картинка успеха, нужно было лишь
отойти от стада и принять участие в работе советов наравне со всеми
жителями города. С полицией, естественно, пришлось повозиться: эта
централизованная сила не могла рухнуть или разложиться от одного
удара, она по инерции продолжала бороться с советами даже тогда,
когда стала терпеть поражения от криминогенна, рвущегося из гетто.
Благодаря агитаторам, рядовые полицейские всё чаще стали
игнорировать приказы и даже делиться оружием с ополчением советов.
В конце концов, полицейские на местах видели, что это обыкновенные
жители города, такие же люди как и они сами, которые пытаются
своими силами навести порядок.