— Так ты дрессируешь или пытаешься сделать
из меня бравого солдата? Я не могу так: есть по команде, спать короткими
урывками и все время находиться в напряжении.
Он нахмурился и раздраженно щелкнул
кнутом.
Я не обратила на этот жест внимания.
Сколько бы Хан не пугал, ни разу не применил грубую силу. А его словесные
выпады редко достигали цели.
— Мне казалось, для успешного выступления
нужны азарт и вдохновение, — озвучила я свои мысли. — Кто захочет смотреть на
изможденную землянку?..
— Ты слишком много думаешь, человечка, —
последовал ответ. — Не анализируй, просто выполняй команды. Я лучше знаю, что
требуется публике.
Его упертость доводила меня до бешенства.
Какой же непробиваемый! Интересно, как он общается с остальной труппой? Неужели
так же нещадно гоняет?
Хан практически ничего не рассказывал ни о
своем корабле, ни о цирке, ни о выступлениях. Лишь отмахивался и говорил, что я
все узнаю в свое время. А еще упрекал в излишнем любопытстве.
Похоже, в его представлении во мне были
собраны все самые худшие грехи человечества. И ни одного достоинства.
Хвалил редко, а в особых случаях выдавал
лишнюю порцию сладкого. Что-то вроде шоколада, только с горьковатым привкусом
мяты — наверняка кошачьей.
Ловкость и природная грация сослужили мне
хорошую службу: с каждой новой тренировкой я все больше становилась похожей на
настоящую пантеру. Ловкую, сильную, грациозную.
По моим подсчетам, прошло около недели,
когда мы, наконец, добрались до Лаэса, корабля-цирка Хана.
Посмотреть, как шлюпка пройдет стыковку,
мне не позволили. Пришлось сидеть в своей конуре и изо всех сил пытаться
удержать недавно съеденный завтрак. Качало, словно землетрясение началось.
Когда же шлюпка, наконец, состыковалась с
кораблем, Хан вошел в мою комнатку. Бросил в меня длиннополый плащ с капюшоном
и приказал:
— Накинь на себя! И не снимай, пока не
подыщем тебе другую одежду.
Ага, значит, рядом с ним могу щеголять
обнаженной, а команде показываться в таком виде нельзя. Выходит, не такая я
уродливая и несовершенная, и кому-то из инопланетян могу показаться
привлекательной.
— Боишься, что кто-то из твоих циркачей
оспорит твои «хозяйские» права и решит завести со мной близкие отношения? — как
бы между прочим спросила я.
Накинула плащ, натянула на голову капюшон.
Повернулась к Хану лицом и мстительно улыбнулась.