Мне захотелось
зашипеть, как настоящей кошке. Этот придурок так и не оставил идею укротить
пантеру.
— Как бы вы ни
старались, я все равно останусь человеком, — возразила я. — И зрители ощутят
разницу.
— Афиши заказаны,
уже продана часть билетов, — он все же удостоил меня объяснением. — Этот раз
отыграем так, а дальше посмотрим. Возможно, сменим тебе амплуа. Анкор
сомневается, что ты понравишься публике.
— Твой помощничек
ненавидит землян сильнее, чем ты сам, — парировала я. — Он наверняка уже и
расправу для меня придумал. Кстати, мог
бы предупредить о его внешнем виде. Он пугает сильнее, чем ядерная война.
Мое, казалось бы,
полушутливое заявление разъярило Хана. От злости кожа на его лице приобрела
странный фиолетовый оттенок, глаза полыхнули желтым, губы сжались в тонкую
линию.
— У Анкора есть
право ненавидеть землян, — прорычал Хан. — И никогда, не при каких условиях не
напоминай ему об увечьях. Если хочешь жить… Он прав, тебя стоит лишить права
голоса.
Нет, я никогда не
выступала против крепкой мужской дружбы. И, наверное, это неплохо, когда
директор цирка (или как его там называют?) отстаивает права своих артистов. Но
почему я должна страдать от этого?
Лишиться
микрочипа и потерять способность общаться с инопланетянами не хотелось. Потому
пришлось подавить гордость и попытаться помириться. Настолько, насколько это
возможно.
— Слушай, я не
знаю, с кем из землян и когда вы встречались, — выдохнула я. — Среди нас, как и
среди представителей других рас, попадаются всякие экземпляры. Но я ничего
плохого вам не сделала. Тогда как вы всячески унижаете меня и заставляете
чувствовать себя каким-то отребьем.
Лицо Хана
изумленно вытянулось. Он поморгал, точно сбрасывая наваждение.
— Не думал, что
ты умеешь разумно мыслить, — сообщил спустя минуту.
Я сложила руки на
груди и вздернула подбородок
— Представь себе,
могу, — произнесла без сарказма. — И даже готова работать на тебя с полной
самоотдачей. Но при одном условии…
Намеренно
оборвала речь на самом интересном, вынуждая Хана переспрашивать. Я не гений, но
умею разжечь интерес собеседника. И не то чтобы мне так хотелось всю оставшуюся
жизнь работать дрессированной кошкой, но доказать Анкору, что он ошибся, —
хотелось до умопомрачения.