Подняв взгляд, Михаил увидел перед
собой Громилу, как окрестил он огромного лепурца, упорствующего в
попытках осложнить жизнь тюремной братии.
-Мое, - кратко пояснил лепурец.
-Твое, - согласился Михаил. Выпустив
тарелку, он коротко ударил Громилу в живот.
Лепурец слегка отшатнулся и
пренебрежительно фыркнул. От последующей увесистой оплеухи Михаил
ссыпался на пол. Нечто огромное нависло над ним в неумолимом
росчерке удара… Он рванулся в сторону. Нога Громилы встретила
пустоту.
Узрев неподалеку внушительных
размеров конечность, Михаил развернулся в попытке сделать подсечку…
Ногу пронзила резкая боль.
В грохоте, сдобренном толикой
проклятий, лепурец низвергся долу и на несколько секунд застыл.
Михаил успел нащупать рукой тарелку, переместиться на грудь
противника и ударить.
Спустя десяток ударов на тарелке
появилась кровь.
-Мик, побереги посуду, - предостерег
Шарет.
Оскалившись в подобии улыбки, Михаил
встал… и был сбит с ног двумя подручными Громилы.
Шарет метнулся вперед. Приподняв за
шиворот одного из нападавших, он отправил его в неконтролируемый
полет к ближайшей стене. Сочным хрустом прозвучал удар.
Михаил перевернулся на спину и успел
заметить, как плотный комок ярости, собранный из дгора, таранит
головой приятеля Громилы. От тычка мужчина отлетел в толпу – прямо
под ноги к Дзейре. Женщина пожала плечами - идиоты вольны убивать
друг друга любым доступным способом. Оплакивать никто не станет.
Чужие жизни – лишь помеха, досадное недоразумение…
Дзейра небрежно наступила на пах
шевельнувшегося врага. Исключительно из здорового эгоизма –
мерзавец ей никогда не нравился.
С трудом приподнявшись, Михаил
оглядел поле боя. Рядом находились друзья, и они улыбались. Сумрак
чуть посветлел, вонь ослабла и в безысходности бытия наметились
первые предвестники грядущей бури.
-Идем, – кивнул Шарет.
И они пошли.
***
Проводив Корноухого мрачным взглядом,
Фоота выругалась. Шанс упущен… но не исключен. Не торопясь, ваарка
направилась за избранным судьбой врагом. Добравшись до камеры
оного, устроилась неподалеку и приготовилась терпеливо ждать, ловя
обрывки фраз.
***
Утро начиналось необыкновенно –
храпел эльф. Михаил недоверчиво прислушался… И впрямь эльф.
Однообразие минувших дней чуть дрогнуло потревоженное
неординарностью звука. Зевнув, Михаил развернулся к стене и
кончиками пальцев провел по оставленным на камнях отметкам
предполагаемых суточных циклов. Восемь серых царапин… Целых восемь…
Слишком много.