-Помоги левое надкрылье поднять, -
сдался годок, поворачиваясь к Мику боком. Михаил помог. В
розовато-белых складках мышц блеснул металл. Зрелище интриговало.
-Теперь отведи крыло и засунь в открывшуюся пазуху руку. И
тяни.
Из плоти выдвинулась помятая литая
фляга. В ней глухо булькнуло, заставив птице-льва удовлетворенно
рыкнуть. С немалым усилием выдернув тару из мышечного захвата,
Михаил неуверенно взвесил ее в руке и присел в ожидании
объяснений.
-Наша фамильная тайна, - буркнул
годок. – Всегда с собой, понял… А яроттские уроды подрезали мне
крылья и повредили лишние связки… Прикинь, как обидно? Близка
добыча, да не схватить…
-Рад, что помог.
-Да ты расслабься… Сейчас накатим
чутка, как учил Великий Отец, и поговорим за жизнь. Ты гость,
будешь первым…
Михаил сделал добротный глоток и
выпучил глаза. Огненная комета обрушилась в желудок и закрутилась
нешуточным пожаром. Отчаянно зачесались уши…
-Вижу пошло… - Годок щелкнул клювом.
– Меня зовут Трейч. Племя Рейспил.
-Мик.
-Давай по второй…
В последующие часы Трейч говорил без
остановки, делясь неоспоримо интересными фактами биографии. Он
упомянул о великих пирушках, родном городе Ардпри и о пестуемом им
саде… О боги, не сад, а мечта – баллада цвета, сказание о красоте и
гармонии - великая ботаническая феерия. Михаил помотал головой в
попытке проследить хитросплетения годокского повествования.
-А сюда ты как… от цветов… да и вот
почему? – Он приложился к фляге. В голове шумело.
-Да ты не нюхай, не нюхай из
фляги-то… мозги сорвет… Семейный рецепт, понял? А попал я сюда
просто – старейшины приказали, я пошел. В плен у Большого залома
близ Эринзаса попал… А жадность Чедра привела в Эгор. Прикинь, они
меня сюда запихнули, крылья оторвали, а выпускать на арену дрейфят…
Смекаешь? Я ж им там глаза по самые яйца могу…
-Чего, так и сидишь тут?
-Сижу… На, хлебни.
-Яроттцы козлы.
-Воистину.
Они сделали еще по глотку. Краем
мысли уловив, что годокское не спешит проваливаться в желудок,
Михаил пихнул собеседника в бок и в несколько приемов поставил себя
на ноги.
-Чего? – вернулся к реальности
Трейч.
-Пойду потихоньку…
-А у меня еще фляга есть - под правым
надкрыльем… Для равновесия, смекаешь?
-В другой раз… А то у меня
темнеет…
-Буду ждать…
Обратную дорогу Михаил не запомнил.
Тени и смутные пятна лиц, искаженные стены сошлись в нешуточной
круговерти образов. Голоса в подступавшей тьме исходили криком и
шепотом… Реальность напоминала оживший кошмар - вплоть до знакомого
порога, чем-то неуловимо отличавшегося от сотни других порогов
тюремных камер.