Неописуемо страшно убедиться в допущенном мною промахе, но глазами по телу девчонки прогуливаюсь, выискивая хоть намёк, что изнасилование было. Пальто нараспашку. Мокрое платье разорвано, видны царапины, но... трусики на месте, крови лишней нет.
Значит, попугали. Чуть переборщили, но попугали. Ничего, Аря запомнит урок на будущее. Переживёт. Ей ещё жить и жить!
Снимаю с себя куртку и накидываю на девчонку.
Она вздрагивает, словно током её шарахает.
— Всё уже, — злюсь непонятной реакции. Тянусь к мелкой, она начинает взбрыкивать. — Тихо ты! – глухо рычу, рывком на руки поднимая. Надоело изображать героя. Да и девчонка до сих пор невменяемая. А она рьяно извивается, царапается, кусается и вместо истошного крика «Пустите!!!» – как змея шипит.
Твою мать! Она голос сорвала. Потому и не голосит.
Крепко к груди прижимаю, пока она не перестаёт дико биться в моих тисках. И только успокаивается, покачиваю, как ребёнка, удушливо осознавая, что боль топит и моё сердце. Сентиментальность мне чужда, но боль мелкой и её ужас, словно яд, передаётся мне. Травит, травит, травит...
А если учесть, кто виновник... Так я медленно, но верно, дохну.
А я не привык дохнуть по пустякам. А это пустяк. По-любому пустяк!
Подумаешь напугали! Подумаешь, тряпку порвали...
Это ли горе? Это ли страх?.. Ну, позажимали в углу. Потискали...
Су*, убью их!!!
Сама мысль, что кто-то её тронул вольнее оговоренного, начинает творить со мной ненормальное. Кое-как, скрипя зубами, усмиряю беса внутри. А совесть... Ладно, с совестью потом разберусь. Не впервой.
Вжимаю девчонку в себя:
— Тихо, моя маленькая. Тихо, — удивительно, но ощущаю, как она расслабляется, руки ползут по моим плечам, обвивают шею. Доверительно и щекотливо. Нежно и как нечто очень дорогое. – Тихо, мелкая... Бес с тобой, — шуршу в макушку, расщепляясь от нежности.
Твою мать! Что происходит?! Почему она будит во мне что-то, чего никогда не являлось на свет? Какую-то болезненно-изнеженную тварь, готовую обцеловать ребёнка и наплести самых скверных обещаний и клятв, записав себя в благодетели.
Горячее дыхание врезается в мою грудь, щекочет кожу даже через футболку. Сердце, до сего момента неистово гоняющее кровь, начинает биться в новом оглушающем ритме. Шагаю по проулку, пытаясь разбежавшиеся мысли собрать в кучу.