— Дед! — Зря вздыхаю с облегчением, мол, я это сделала!!!
Сердечко со счастливого ритма точно в бездну ухает, да так резко, что даже глохну. В проём между покупками натыкаюсь на наглую морду парня бандитской внешности. Скабрёзная ухмылка, плотоядный взгляд, а когда он ещё и подмигивает мне, да языком жуткий жест делает, словно псина, быстро-быстро лижущая вкусность, забываю напрочь о внутренней ступеньке и с глухим шлепком валюсь на пол. Пакеты туда же, а что отвратительней – и очки. Покупки рассыпаются.
Чертыхаясь, принимаюсь собирать пакеты обратно. Пока не застываю, синхронно потянувшись с кем-то к баночке с позолотой. Испуганно вскидываю глаза на ещё одного мужчину. Подслеповато прищуриваюсь, чтобы хоть как-то разглядеть... Мда, этот чуть менее отвратительный, чем первый, но тоже неприятный. Близоруко присматриваюсь – расплывчатое лицо кажется грубоватым, словно вытесано из камня. Я бы решила, что он боец.
Мужчина реагирует быстрее меня и, взяв краску, протягивает:
— Держи, карамелька! – и голос с насмешкой.
— С-спасибо, — роняю, забрав свою покупку и в пакет прячу. Мужчина выпрямляется, а я продолжаю собирать – серебрянка, несколько полиролей...
Мимо без секундной запинки мелькают чёрные тяжёлые ботинки, видимо ещё одного посетителя. Скрипит дверь, колокольчик переливом сообщает – мужчины покидают лавку, но с улицы долетает:
— Я бы ей вдул, — похабщина и явно из уст первого бандита.
— Вкусная, — соглашается второй «помощник».
Зло кусаю губу и торопливо собираю упавшее.
Животные...
— Что же ты? – рядом останавливается дедуля. – Как всегда ворон считаешь, да забываешь про ступеньку, — понукает миролюбиво.
— Не забыла, — ворчу, ныряя рукой под тумбу и нащупывая очки, которые туда проскользили. Надеваю на нос и тотчас скулю: — Блин, стекло треснуло, — выть хочется от расстройства.
Снимаю окуляры и аккуратно протираю подолом платья, чуть виднеющегося из-под пальто. Плохо делаю, но в данной ситуации... другого нет выхода.
Опять надеваю:
— Точно, треснуло, — констатирую очевидное. – Завтра в оптику Зингермана схожу, может получится быстро поменять.
— Конечно, моя хорошая, — помогает с пакетами дед. – Только не затягивай. Самуил Аркадьевич закрывается.
— Насовсем? – неприятная новость, и это ещё больше удручает. Все наши знакомые, все кто окружал с детства, чуть ли не в одночасье собираются уехать из района. Дед не позволяет лезть в такие «мужские» дела, а я хоть и наивная, но не дура, да и слышу многое. Улица стала пустовать больше обычного. Я бываю в людных местах, а слухи... они летают везде.