Таким образом я мог продержаться, ну, минут пятнадцать. Звать на
помощь и потом объяснять, кто я такой, мне совершенно не хотелось.
Бросать люстру, рискуя убить отца Елизаветы Георгиевны, к которой я
ничего кроме добрых чувств не испытывал, означало бы её расстроить,
чего я совершенно не хотел.
Более того, князья Аматуни многие поколения были верны русским
царям, постоянно выдавали своих дочерей за русских дворян и,
являясь влиятельным родом в Грузинской губернии, показывали
положительный пример другим местным дворянам.
Уронить люстру на такого ценного для моего Отечества гражданина
мне показалось ещё бо́льшим преступлением, чем расстроить мою
прекрасную фрейлину и её почти такую же прекрасную сестру.
Тем не менее, время шло, и нужно было принимать какое-то
решение. И я его принял. Я отпустил люстру и, сформировав волну
Яра, отбросил князя Аматуни, а также всех, кто стоял с ним рядом,
из зоны падения люстры.
Что же касалось Гуриели и тех, кто был с ним, то они были
неприятны мне лично. К тому же, род Гуриели, как мне было известно,
состоял в конфликте с Аматуни в том числе из-за верности Аматуни
престолу и бракам женщин Аматуни с русскими дворянами. Поэтому я
решил сэкономить Яр и спасать никого из них не стал.
У князя Гуриели или у кого-то из его людей была хорошая реакция:
падающая люстра разбилась о защитный колпак из Яра, который кто-то
из них успел выставить. Раздался страшный грохот. Те из людей
Гуриели, кого защита укрыла не полностью, заорали от боли.
Особенно досталось одному несчастному: ему отлетевшая часть
люстры оторвала руку в районе локтя. Впервые в жизни тогда я увидел
технику, подобную той, которую он применил. Он, весь белый от боли
и потери крови, сформировал из Яра что-то вроде насадки на руку и
ей остановил кровь.
Вдруг обломки люстры поднялись в воздух и полетели в сторону
князя Аматуни и его людей. Те, однако уже опомнились и стали
защищаться. В следующую секунду внизу подо мной уже кипела битва.
Каждая из сторон думала, что первым атаковал их противник. Гуриели
со своими людьми, кажется, отступать не собирался. По всей
видимости, он и приехал сюда с тем, чтобы затеять конфликт.
Что только они не делали! Во все стороны летели обломки
предметов, яровые атаки сталкивались с яровыми защитами. Не
осталось забытым и старое доброе огнестрельное оружие. Один из
людей Гуриели выхватил напоминающий букву «Т» пистолет-пулемёт и
дал очередь. Пули полетели в стены и яровые щиты.