– Вы не знаете, от чего отказываетесь, – тихо и хрипловато
сказала Евабелла.
– Догадываюсь, спасибо, – холодно ответил я. – Вас проводить до
двери или вы слишком независимы для этого?
– До свидания, – обижено буркнула Евабелла и сбежала вниз по
лестнице.
«Нашла дурака» – подумал я, закрывая за ней дверь.
Интересное дело. Я, человек закрытый, необщительный и, в
какой-то степени, нелюдимый, даже сидя дома, так сказать, в
самоизоляции, постоянно становился участником каких-то событий,
умудрялся, не покидая квартиры, встречать новых людей, становиться
объектом (если не жертвой) домогательств, ложных обвинений и
учредителем обществ. Странная штука наша жизнь, как говорят
китайцы.
Впрочем, это всё шутки, ничего подобного они мне не говорили, и
вообще, какой-либо духовности и мудрости я на Востоке не видел. Что
неудивительно, если учесть, что всю духовность им придумал
немец-филолог из Великобритании Фридрих Мюллер в середине
девятнадцатого века. Не обошлось там и без добрых русских людей: с
этим профессором одно время работал русский востоковед Сергей
Фёдорович Ольденбург.
Я вспомнил, что надо перевести деньги Пантелееву. Я открыл
банковское приложение на «ладошке» и отправил Пантелееву две тысячи
рублей, оставив себе триста на карманные расходы. Если всё
получится, мои деньги возвратятся сторицей, если не получится, я
заберу свои две тысячи у Мавродия Сергеевича. А в самом крайнем
случае… Что ж, у Тараса уже есть опыт из Фарго, подскажет.
Я повалился на диван и подумал о том, что оба моих беговых
костюма требуют стирки. Естественно, сам я этим заниматься даже и
не думал, просто постарался запомнить, чтобы сказать об этом завтра
Тарасу. Я бы мог позвать его поиграть в какую-нибудь игру по
локальной сети, но раз уж я дал слуге отдых, то пусть он и от меня
отдохнёт. Вот если сам придёт, тогда другое дело.
Я взял книжку и начал читать. За этим занятием я провёл около
часа. Встав, чтобы размяться, я принялся махать руками и ногами.
Захотелось есть. Я вспомнил, что ел последний раз ещё утром. Я
залез в холодильник, но, кроме сыра и колбасы там ничего стоящего
не было. Сделав себе из них бутерброд, я полез в Паутину, чтобы
заказать себе еду.
Я спустился к Тарасу и постучал в дверь. Раз у человека
свободное время, то я не должен кричать ему, ожидая, что он тут же
примчится выполнять мои указания.