– То есть, ты потратил весь Яр на сёрфинг, – с лёгким недоверием
произнесла фрейлина, – и как? Стоило оно того?
– Конечно, – кивнул я, – на всю жизнь всё равно не хватит, даже
если экономить. Лучше получить всё удовольствие сразу.
– Получить удовольствие сразу, говоришь, – протянула она, слегка
прикусив верхнюю губу.
Ответить я не успел. По ресторану пронеслась серия удивлённых, а
где-то и возмущённых вздохов. Причиной этих вздохов послужило
появление дворянина лет тридцати пяти, в сопровождении двух молодых
куртизанок, на прекрасных телах которых из одежды были только
декоративные ошейники. Поводки этих ошейников дворянин держал в
руке.
– Ваше высокоблагородие, – бормотал идущий за ним мелкими
шажками полицейский в должности околоточного надзирателя. – Не
губите… По долгу службы… Не дозволяют правила! – неожиданно твёрдо
закончил он.
– Што-с? Кто вы такой? – притворно удивился господин, ведущий
куртизанок. Рисуясь перед публикой, он сделал вид, будто не только
не понимает, что перед ним представитель власти, но и будто только
что его заметил. Девушки с обезоруживающей наивностью уставились на
полицейского.
– Околоточный надзиратель, Молотов, жетон номер… – чётко
затараторил полицейский.
– Выписывайте мне свой штраф и доложите начальству, что вы мне
докучали, – перебил дворянин. И громко крикнул: – метрдотель,
отдельный кабинет мне!
Это уже ни в какие ворота не лезло. Я спокойно поднялся из-за
стола и подошёл к господину, полицейскому и куртизанкам.
– Что вы себе позволяете? – жёстко спросил я.
Конечно, глупо было сейчас привлекать внимание, когда с меня
только что сняли подозрения. Могло дойти до вызова на поединок,
который, скорее всего, проходил бы с использованием Яра, что
означало бы для меня, пустышки, как минимум попадание в
больницу.
С другой стороны, кто знает, может быть, Яр бы снова появился
сам собой, и мне удалось бы его использовать на дуэли, которая
является поединком чести и отказаться от которой немыслимо. В этом
случае опять всплыли бы вопросы о том, что случилось в Парящем
дворце с княжичем Гуриели, мною бы снова заинтересовался тусклый
господин и так далее.
Тем не менее, всему есть предел. Моё воспитание не позволяло
потакать подобному хамству по отношению к приличному обществу и
представителям власти Его Величества. Поэтому я продолжил: