Мои желания увидеть ее выходящей из ванной в полотенце естественно не оправдываются. Она появляется в комнате уже при всем параде: в милом платье, накрашенная и с уложенными волосами и, пока я разглядываю ее преображение, выдавливает из себя:
– Пойдем поедим в городе.
– Зачем в городе?! В отеле наверняка есть приличный ресторан.
– И он, скорее всего, дороже.
– Все равно – нет.
– Почему ты решаешь за нас двоих?! – вспыхивает девчонка. – Может, у меня нет лишних денег, чтобы бездумно ими расшвыриваться.
– Я заплачу.
Вскидывает голову и гордо выплевывает:
– Нет!
Злюсь. Вот почему просто нельзя согласиться и не делать из мухи слона?!
– Пойдем есть в ресторан отеля! – гремлю я. – Я, итак, стоптал ноги по самые я…
Осекаюсь от скривившегося лица напротив и недоговариваю.
– Будешь спорить – запру тебя в номере, и останешься голодная!
Взгляд, которым она меня «одаривает», говорит «а ты попробуй», и я, принимая вызов, направляюсь к ней, осознавая, что, хоть это и игра, свою роль я должен отыграть правдоподобно. Похоже, у меня хорошо получается, потому что вредина пищит:
– Давай компромисс.
Останавливаюсь.
– Едим в отеле, но затем пойдем на смотровую площадку.
Видя мое тут же скривившееся лицо, девчонка добавляет:
– Она совсем рядом. Минут десять пешком.
Понимаю, что это – вариант достойно выйти из ситуации, и соглашаюсь:
– Ладно.
Кира сидит напротив меня и не торопясь пережевывает мясо. Вижу по ее задумчивому лицу – размышляет.
Сразу предупреждаю:
– Можешь не подсчитывать, во сколько евро обошелся ужин. Платить буду я.
Хлопает ресницами, возвращаясь в реальность, и сводит брови на переносице, показывая недовольство. Не давая ей возразить, продолжаю:
– Иначе никакого компромисса.
Бросает сердитый взгляд. Она уже ужинает со мной в отеле, и, если не послушается, накрылся ее культпоход на вершину.
– Мне неудобно! Ты мне никто, чтобы за меня платить!
Забавная.
– Неудобно спать на потолке, – бросаю ей заезженную фразу, и девчонка, не найдя что возразить, утыкается в свою тарелку.
Продолжаем есть молча, периодически сталкиваясь взглядами.
После десерта морщинка на ее лице разглаживается, и, явно подобрев, она миролюбиво спрашивает:
– Как тебе здесь?
Возможно, стоит отмахнуться от вопроса, сказав «хорошо», ведь именно этого Кира ждет от меня, но я цинично вываливаю на нее свою правду, прекрасно зная, что та ее заденет.