– Эх, и угораздило же меня с моим талантом родиться в России! – возмущался Петр, когда ветер стихал, и команда садилась на весла. – Что скажете, пиратские морды?!
– Ё! – дружно орали пиратские морды.
Экипаж шняги, надо сказать, разросся уже до дюжины мохнорылых, и морды у них вправду были довольно пиратские. Петр Тизенгаузен самолично отбирал на борт мужиков, из-за чего даже имел серьезный разговор с папенькой.
– Как один острожники! – возмущался папенька. – Зарежут! Сожрут!
– А у меня пистолеты, – отвечал Петр.
Со временем эволюции шняги стали приобретать угрожающий оттенок: «Чайка» шныряла в опасной близости от других судов. Опытный глаз легко угадал бы в ее маневрах развороты для бортового залпа и абордажные заходы.
Вскоре со шняги помимо обычной ругани донеслась еще и пальба: Петр выставил на фарватер старый ялик и крутился вокруг него, поливая картечью из пушчонки.
Обеспокоенный папенька бросился к маменьке.
– Быстро жени мальчишку на соседской дочери, пока не началось!
Но было поздно.
Следующим утром на мачте «Чайки» взвился черный флаг. На квадратной тряпке были грубо намалеваны череп и кости.
– Прощайте, маменька и папенька! – крикнул Петр, стоя у руля. – Не поминайте лихом! Мы идем на Кюрасао!
Маменьке сделалось дурно. Папенька в сердцах плюнул шняге вслед.
– Да ты раньше Калязина потонешь, – сказал он.
Шняга подняла все паруса и, подгоняемая легким попутным ветром и крепким матом, унеслась.
Ликующий экипаж выпил по чарке водки за успех предприятия и во славу капитана.
– Стану адмиралом, будете пить по две, – пообещал Петр.
– Ё!!! – заорали пиратские морды.
Тизенгаузен подобрал команду умышленно – все его матросы были, помимо вдового деда Шугая, в разладе с женами и мечтали убраться куда подальше. Хоть на Кюрасао. Поглядеть заодно, правда ли у китаянок дырка поперек.
Шняга весело скакала по мелкой волне.
* * *
К обеду вышли на траверз села Концы. Стали на якорь в видимости скобяной лавки жида Соломона – больше в Концах ничего достойного внимания не было. Тизенгаузен высадил на берег десант во главе с огромным рыжим Волобуевым.
– Все ясно, пиратские морды? – напутствовал флибустьеров капитан.
– Ё! – ответили флибустьеры.
Жид Соломон, увидев выходящую на берег шайку и осознав, что морды приближаются сплошь пиратские, заперся в лавке. Волобуев со товарищи неуверенно потоптались у двери, постучали обухами топоров в ставни, и все было б ничего, не вздумай Соломон показать флибустьерам в замочную скважину кукиш.