– Не было, – пожал плечами Вован. – Только баксы, штука девятьсот, немного рублей и электронная записная книжка без кнопок, типа блокнота. Ну, еще косметика… и пачка прокладок с крылышками! – громко гоготнул явно довольный собой ублюдок. – Течка, поди, у биксы. Я как раз люблю это дело. Ее трахаешь, она орет, кровищи – море! Кайф!
– Извращенец, – без толики осуждения спокойно констатировал очкарик.
– Тащи сюда компьютер, – нахмурил выпуклый высокий лоб трескоед Ярри. – Посмотрим…
– Ага, – губастый пошарил в «девятке» и принес оттуда сумочку Алены. Протянул чухонцу. – Деньги я, понятное дело, забрал, остальное все тут.
– Не слабо, штука девятьсот на карманные расходы! – подал голос очкарик. – Богатенькая, выходит, девочка… Папа, поди, барыга упакованный.
Закусив сигаретный фильтр зубами и молча взяв у Вована дорогую кожаную сумочку, блондин, морщась от дыма, быстро просмотрел содержимое, извлек портативный компьютер, небрежно отшвырнул сумку в угол и исподлобья взглянул на скованную ужасом, поджавшую ноги к груди Алену.
– Горло простудила, говоришь? – тихо пробормотал Ярри, умело активизировал компьютер, извлек из паза в корпусе пластиковый стек и несколькими точечными уколами в жидкокристаллический экран вошел в первый попавшийся файл. Прочитал текст, фыркнул и посмотрел сначала на подельников, а потом и на пленницу совсем иными глазами.
– Она не простужена, – заявил чухонец тоном прокурора. – Она немая по жизни. Как рыба.
– Да ну?! – вылупил зенки Вован. – Так это вообще ништяк! Рот можно не затыкать, кричать все равно не станет. Только будет, как корова, му-му! Ха-ха-ха!
– Идеальная жена, – поддержал амбала скрививший тонкие бесцветные губы очкарик. – Повезло бы какому-нибудь прибашленному мудаку, оторви он себе такую аппетитную ляльку. И посмотреть есть на что, и потрогать, а язык на замке. Да, видно, не судьба… – вздохнул мерзко-печально, разведя руками. – Как тебя хоть зовут, деточка? Скажи дядям, пожалуйста. А то, слышь, не очень мне нравятся эти французские штучки – трахать девушку, даже не спросив имени.
Ярри пристально посмотрел на Алену. Поколебавшись, дочь Тихого взглядом указала на записную книжку.
– Коча, а ну-ка развяжи ей руки, – приказал финн амбалу. Вован поспешно сунул руку в карман линялых джинсов, достал швейцарский перочинный нож со множеством прибамбасов, оголил лезвие, ухватил за плечо и рывком поднял застонавшую и зажмурившую глаза от боли девушку на ноги, развернул спиной к себе и полоснул острой как бритва, сверкающей сталью по стягивавшим запястья капроновым кольцам. Путы упали на мокрый бетон. Вован снова развернул Алену лицом к себе и, с ходу наградив третьей по счету звонкой пощечиной, толкнул кулаком в грудь, припечатав к стене.