– Десять кусков! – более не желая возникать, обреченно хрюкнул директор. – Баксов!
– Мы будем брать с вас меньше на целый доллар, уважаемый Юрий Самсоныч, – ухмыльнулся Чахлый, прикурив от купюры и бросив ее догорать в стеклянную пепельницу. – И не надо держать на нас обиду – вы сами не захотели выпить с нами, так зачем теперь сокрушаться? Если будут проблемы – не стесняйтесь, звоните… Уверяю вас, в вашей жизни и бизнесе ровным счетом ничего не изменилось! Продиктовать вам еще раз номер моей трубы?
– Спасибо, я запомнил, – глухо вякнул коммерсант. – Значит, вы – Пионеры?..
– Да, мы – Пионеры, – ответил Чахлый, выходя из кабинета через услужливо открытую удачно подыгрывающим в спектакле Битой дверь. Остановившись на пороге, главарь некоторое время молча смотрел на безуспешно пытающегося подняться на карачки, измазанного кровью охранника, а потом обернулся к Гордееву и сказал: – И знаете что – увольте этого тупого костолома к чертовой матери. За те же деньги я дам вам толковых пацанов, с которыми вы будете в полной безопасности круглые сутки!
Покидая административный модуль Северного рынка с первой серьезной добычей, лишь Доцент не испытывал такого оголтелого восторга, как исполнительный и тупой «белобилетник» Бита или твердящий о необходимости немедленной покупки быстроходного джипа, автоматического оружия и боеприпасов Чахлый, глаза которого блестели, как два догорающих в костре желтых угля.
Дорожка, на которую вступила их малочисленная команда, вела только в двух направлениях – или грудь в крестах, или голова в кустах. Третьего просто не дано. Разъяренные лобовым наездом братишки не заставят себя долго ждать!
При мысли о скорой стрелке с прошедшими огонь и воду боевиками спина Доцента покрывалась отвратительным липким потом. Но сознаваться в своем страхе перед подельниками он не стал бы ни за что на свете.