– Отлично! – мгновенно согласился Саттон. Унимиец что-то тихо сказал женщинам, и они вновь
приступили к работе. Вскоре к ним присоединился и мальчик. Сам же крестьянин впрягся в тележку и потащил ее к выезду на дорогу. Воины неторопливо двинулись следом. Положа руки на автоматы, путешественники внимательно осматривали окрестности. Всюду шел активный сбор урожая. И лишь теперь, наемники поняли допущенную ошибку. В поле трудились сотни тасконцев. Люди работали, низко согнувшись, и потому их не было видно. Жизнь хлебороба нелегка.
Расстояние до деревни отряд преодолел примерно за полчаса. Посевы кражи резко оборвались, и перед воинами выросли ряды скромных крестьянских домов. Плохо обтесанные бревна, соломенные крыши и крошечные, едва пропускающие свет окна. О существовании стекол здесь давно забыли. Вместо них на рамы натянуты пузыри конов. Как это ни прискорбно, но цивилизация Унимы откатилась до уровня развития дикой Земли.
Мужчина миновал три первые строения, повернул в переулок и остановился у неказистого старенького дома. Сразу видно, что он не раз передавался из поколения в поколение по наследству. Откатив тележку к сараю, тасконец услужливо открыл дверь перед чужестранцами. Сразу бросилось в глаза отсутствие замков. С ворами в графстве не церемонились, да и красть по сути дела у бедняков нечего.
Убогая, деревянная мебель, домотканые занавески, на полу грубая циновка, а на полках невзрачная глиняная посуда. Путешественники уселись на ближайшую лавку. Достав из рюкзака слиток, Крис принялся отпиливать от него маленький кусочек. Хозяин на пару минут ушел в соседнюю комнату. Он вернулся с маленьким кожаным мешочком в руках. Алчно смотря на золото, унимиец трясущимися пальцами высыпал деньги на стол. Бедняга очень рисковал. Незнакомцы ведь вполне могли оказаться обычными бандитами. Тем не менее, желание разбогатеть пересиливало страх.
– Это все, что у меня есть, – с вздохом произнес крестьянин.
За долгие годы тяжкого труда тасконец сумел скопить десять мелких серебряных монет и около тридцати медных. Они имели неаккуратные, небрежно обрубленные края. Лишь в весе серебреных денег сомневаться не приходилось. На одной стороне было отчеканено изображение правителя государства. Так как монеты запускались в оборот не в одно время, барельефы оказались разными. Зато обратная сторона всегда выглядела одинаково – огромная птица с короной на голове держала в лапах обнаженный меч. Миролюбивостью герб графства явно не отличался.