Спрашиваю у Саши на всякий случай, не видел ли он Леню, моего шефа, хотя ответ знаю заранее. Ну что ж, пока его нет, можно сделать еще раз измерения тех образцов, данные которых не ложатся на общие кривые. Сверяюсь с таблицами данных и своими графиками, достаю из ящика коробки с образцами, отбираю нужные и начинаю отлаживать измерительную установку.
В двух словах суть работы состоит в следующем: в образец, кремниевую пластинку с очень ровной поверхностью, размером в квадратный сантиметр, имплантируются галогеновые контакты разной глубины проникновения. Контактов на пластинке примерно шесть, а на некоторых и все десять. Я измеряю электропроводность в каждом контакте и смотрю, как она изменяется в зависимости от различных параметров. Потом обрабатываю результаты измерений, строю графики и делаю выводы. Делать выводы, впрочем, не столько моя обязанность, сколько Ленина, мое дело – образцы. Образцов восемьдесят шесть штук, на каждом по шесть контактов, и все их я перемерила вручную по несколько раз, а наиболее удачные измерения – обработала. Но шеф Леня все равно считает меня лентяйкой и выводами делиться не хочет. Может, у него их и нет еще, выводов, ему спешить некуда, он свою диссертацию уж какой год пишет, но диплом-то мне надо уже сейчас сдавать. Поэтому я, не дождавшись, выводы написала сама, не понравится шефу – пусть покажет свои, обижаться не стану.
К половине двенадцатого я успеваю перемерить несколько образцов и кое-где даже отыскать ошибки предыдущих измерений, но тут появляется Леня. Быстро, пока он снова не удрал в какую-нибудь соседнюю лабораторию, подхожу к нему и, едва дав ему снять куртку, сую свои листочки, не обращая внимания на его ехидные замечания вроде: «О, какие люди к нам сегодня пришли!» Но все же он садится на мое место – других свободных к этому времени не осталось – и начинает читать со словами: «Ну посмотрим, посмотрим, что у тебя тут».
Он быстро просматривает мои записи, возвращается к началу, читает еще раз, потом опять перелистывает назад, а брови его лезут все выше, и в конце концов он подымает на меня слегка округлившиеся глаза и спрашивает строгим голосом:
– Признавайся, кто тебе это написал?
– Никто, Леня, я сама, третьего дня.
– Не ври, этого не может быть, я же вижу. Я не буду ругаться, что ты списала, только скажи, у кого.