– Дядя!..
– Вот почему, несмотря на страдания, я могу пережить ее отъезд. Сообщи, когда соберешься в Лондон, – и я к твоим услугам. Ах ты Господи, как же я молод! Видимо, это от погоды.
Мартышка стряхнул с сигары пепел и отхлебнул бренди. Взгляд его был холоден и суров.
– Дядя Фред, – сказал он, услаждая слух своего ангела, – об этом не может быть и речи.
– То есть как?
– Вот так. На собачьи бега я не поеду.
– Зачем же бега? Хотя там очень полезно и приятно. Изучаешь душу народа.
– Никуда не поеду. Будешь в Лондоне – заходи. Накормлю, дам хорошую книгу. И все.
Лорд Икенхем помолчал, размышляя о тлетворности денег. Раньше, когда Мартышка сидел без гроша, служил в суде и время от времени пытался занять у дяди пять фунтов, он бы не посмел возражать. Деньги изменили его, растлили. Старая история, думал граф.
– Что ж, – сказал он, – если ты не хочешь…
– Не хочу, – подтвердил Мартышка. – Не вздыхай, я не сдамся. Гермионе и так не нравится, что я в этом клубе «Трутни». Как ни печально, она о тебе слыхала.
– Моя жизнь – открытая книга, – сообщил граф.
– Слыхала и боится, что это у нас в роду. Вечно твердит: «Надеюсь, ты не похож на дядю».
– Ты ее не понял. Видимо, она говорит: «…похож на дядю». Или: «Постарайся, мой друг, быть похожим на дядю».
– В общем, я должен следить за собой как последняя собака. Если она догадается, что я… немного легкомыслен, свадьбе не бывать.
– Значит, ты не согласишься, чтобы я приехал к ним в образе лакея? Жаль, вышло бы очень смешно.
– О Господи!
– Просто предложил. Да я и сам не могу, пришлось бы сбрить усы, а я к ним исключительно привязан.
Если нет детей, кого и любить? Усы. Значит, твоя Гермиона из таких?
– В каком смысле?
– Ну, полна благородства. Принципы всякие… В общем, истинная дочь Англии.
– Да-да! Просто жуть. Не увидишь – не поверишь.
– Жду с нетерпением.
– У меня есть фотография, – сказал Мартышка, вынимая ее из нагрудного кармана, как вынимают кролика из цилиндра.
Лорд Икенхем долго изучал портрет:
– Поразительное лицо.
– А глаза, глаза!
– Вот именно.
– А нос!
– И нос заметил. Видимо, очень умна.
– Еще бы! Пишет книжки.
– Ой!
Дикое подозрение зародилось в Мартышкиной душе.
– Она тебе не нравится? – спросил он.
– Понимаешь, – осторожно ответил лорд Икенхем, – я вижу, что она… скажем так, исключительная женщина. Но тебе она не пара.