Немного успокоившись, Посланник оставил свой пост у белой стены и направился к Нефтис.
– Вот видишь, никуда я от тебя не ушел, – улыбнулся он, и указал на пораненную руку: – Не везет тебе со мной. В метро бедро разбила, в Серых горах ногу сломала, в Приозерье руку перебила. Не хочешь поселиться в тихом спокойном месте?
– Только вместе с вами, мой господин, – парировала телохранительница.
– Тогда ложись, – приказал правитель.
К счастью, Кавина не успела прилепить раненную руку к панцирю. Нефтис опустилась на мягкую лесную подстилку, отвела поврежденную конечность в сторону и отвернулась. Найл встал рядом на колени, положил ладони на еще чистую повязку и закрыл глаза, успокаивая дыхание. Спустя пятнадцать минут он устало откинулся на спину, и тяжело перевел дыхание.
– Все, можешь снимать. И найди, пожалуйста, мне чего-нибудь поесть.
– У меня остался кусок вареного мяса, – предложила внимательно наблюдавшая за процессом излечения Кавина. – Скажи, Посланник, а как ты это делаешь?
Стражница отодрала край наложенной на руку паутины и чулком стянула ее с руки. На месте недавней раны розовела глянцевая молодая кожа. Нефтис несколько раз сжала и разжала пальцы, и грустно причмокнула:
– Жалко, шрама не останется.
– Почему жалко? – удивился правитель.
– На память, – пожала плечами женщина.
– Посланник, – опять обратила на себя внимание Кавина. – Как ты это делаешь? Научи меня. Научить? – Найл удивленно приподнял брови.
– Да, – кивнула Кавина. – Помнишь, как ты в Комплексе Мага целый месяц раненых лечил? Здесь тоже пострадавших много. Исцелять вдвоем бы было намного легче и быстрее.
– Не знаю, – зачесал голову Найл. – Мне как-то в голову не приходило, что можно кого-то этому научить. Попробуем. Давай мясо.
Излечение раненых или больных происходило быстро, но отнимало огромное количество сил, и Найл испытывал зверский голод. Пожалуй, ему приходилось потреблять столько же пищи, сколько съел бы раненый за все то время, пока выздоравливал сам.
Расправившись с вареным мясом, Посланник вместе с Кавиной отправился в импровизированный лазарет, организованный братьями на небольшой полянке, окруженной раскидистым орешником.
Как с облегчением понял Найл, тяжело раненых не оказалось вовсе. Упавшие на излете стрелы хотя и пробили хитиновые покровы пауков, но войти глубоко в тело не смогли. Толстые древки арбалетных болтов торчали из спин, лап, из брюшек смертоносцев, причиняя боль, но сами пострадавшие не проявляли беспокойства и терпеливо грелись на солнышке. Среди них, привалившись спина к спине, сидели две девушки, одной из которых стрела вошла в мясистую часть бедра и, похоже, уперлась в кость; у другой древко торчало рядом с шеей, ухитрившись впиться точно в вырез панциря.