– Не знаешь? Или опять не понял?
– Квараки чен, тумило, – с сожалением повторил пленник.
– Дравиг! – устав ломать голову, попросил правитель. Спроси его, куда смертоносцы из их отряда делись?
– Лушмо! – северянин махнул рукой в сторону гор.
– Сбежали, – перевел старый паук.
– Вот это да!
Удивление Посланника вызвало не бегство боевых смертоносцев – ведь это только людей можно было прижать к горам, пауки по любым вертикальным склоном бегают так же легко, как и по земле. Изумление вызвал образ, промелькнувший в сознании собеседника. Это оказалось нечто вроде короткого уничижительно-мелкого «банг!», словно вздулся и лопнул на луже водяной пузырь.
– Спроси, а как давно северяне живут в Приозерье?
– Несколько поколений, – перевел ответ Дравиг.
Сам Найл поймал образ огромной, темной ели, стремительно отодвигающейся в сторону.
– Когда они ели последний раз?
– Вчера перед боем.
В сознании шерифа появилась стена и остро засосало в желудке.
Вот теперь-то Посланник впервые начал понимать, почему паукам так трудно овладеть искусством разговора с людьми. Сам-то он раньше общался лишь с теми двуногими, кто и так понимал его язык, и думал что возникающие в сознании образы и речь – это одно и то же. Как пауку «выстреливаешь» мысленную картинку, так и человеку передаешь ее на словах. Оказывается, не тут-то было. Во-первых, многие слова имеют разный смысл, но очень близкий образ. Так, слова типа: «сбежали, сгинули, потерялись, пустяки, мелочь, забылось, не обращайте внимания» имели очень сходный образ того самого «банг!». Во-вторых, смысл тех же самых слов мог кардинально меняться от ситуации. «Сбежать» можно и от выполнения приказа, и из-под надзора, и по поручению, и просто скрыться из виду, и от врага. В-третьих, многие привычные каждому человеку слова вообще не имеют достаточно внятного образа. Например – «несколько». Или – «скоро». Мало того, при словесном общении мысленные образы очень часто вообще не относятся к смыслу произносимой фразы. Так, говоря «поели вчера» шериф думал о том, как голоден сейчас. Ведя мысленный разговор следовало, естественно, отделять образы произносимых фраз от невольных ментальных форм.
– Ну-ка, дай я сам попробую, – решил Найл и обратился к шерифу: – Сколько тебе лет?
Задавая вопрос, правитель попытался сформировать в сознании северянина образ маленького мальчика, потом более крупного, потом совсем взрослого.