опричного планы свои: кто в Тайном приказе сегодня занят, кто в Умном, кто в Посольском, кто в Торговом. У меня нынче три дела.
Первое – с шутами-скоморохами разобраться, утвердить новый номер концерта праздничного.
Второе – погасить звезду.
Третье – слетать к ясновидящей Прасковье Тобольской с поручением.
Сижу на своем месте, четвертым от Бати справа. Почетное место, нажитое. Ближе меня к нему справа токмо Шелет, Самося да Ероха. Крепок, осанист Батя, моложав лицом, хоть и седой совсем. Когда трапезничает – смотреть приятно: неторопливо ест, обстоятельно. Батя – фундамент наш, корень главный, дубовый, на котором вся опричнина держится. Ему Государь первому доверил Дело. На него во времена сложные, для России судьбоносные, оперлась пята Государева. Первым звеном в опричной цепи железной стал Батя. А за него и другие звенья уцепились, спаялись, срослись в опричное Кольцо Великое, шипами острыми вовне направленное. Этим Кольцом и стянул Государь больную, гнилую и разваливающуюся страну, стянул, словно медведя раненого, кровью-сукровицей исходящего. И окреп медведь костью и мясами, залечил раны, накопил жира, отрастил когти. Спустили мы ему кровь гнилую, врагами отравленную. Теперь рык медведя русского на весь мир слышен. Не токмо Китай с Европой, но и за океаном к рыку нашему прислушиваются.
Вижу – мигает красным мобило у Бати. За трапезой запрещены разговоры опосредованные. Мобилы все отключаем. Красный сигнал – Государево дело. Подносит Батя мобило свое червонного золота к уху, звякает оно о колоколец:
– Слушаю, Государь.
Смолкли враз все в трапезной. Токмо голос Бати:
– Да, Государь. Понял. Сию минуту будем, Государь.
Встает Батя, обводит нас быстрым взглядом:
– Вогул, Комяга, Тягло, со мной.
Ага. По голосу Бати чую – стряслось что-то. Встаем, крестимся, выходим из трапезной. По выбору Бати понимаю – умное дело предстоит. У всех выбранных – университетское образование. Вогул в Свято-Петрограде учился казначейскому делу, Тягло – в Нижнем Новгороде по книжному производству подвизался, а я в опричнину ушел с третьей ступени исторического отделения Московского государственного университета имени Михайла Ломоносова. Да и не ушел… В опричнину не уходят. Ее не выбирают. Она тебя выбирает. Или, точнее, как говорит сам Батя, когда подопьет-понюхает: “В опричнину вносит, как волной”. Ох, как вносит! Так внесет, что голова закружится, кровушка в жилах закипит, в очах сполохи красные замелькают. Но и вынести может волна та. Вынесет в одночасье,