– Если мисс Хортон – постнолицая старая дева из соседнего дома, – пробормотал Мик Девайн, обращаясь к Биллу Найсмиту, – то бьюсь об заклад, ее венерин волос погиб вовсе не вчера от кирпича: он зачах и усох на корню за отсутствием должного ухода и полива много лет назад!
Продолжая громко выражать недовольство, старушенция со своим пустым горшком скрылась в доме, и через несколько секунд до мужчин донесся энергичный плеск – миссис Эмили Паркер мыла горшок в туалете на задней веранде, – после чего раздался шум спущенной из сливного бачка воды и звон фарфорового сосуда, на день повешенного на крюк над более традиционным приемником отходов человеческой жизнедеятельности.
– Мама родная, готов поспорить, трава там в карьере зеленущая, – сказал Гарри ухмыляющимся работягам.
– Просто диво, что она его еще не затопила по самый край, – прыснул Билл.
– Коли хотите знать мое мнение, у нее с головой не все в порядке, – заявил Мик. – Чтобы в наше время, имея два нормальных клозета в доме, по старинке ссать в подкроватник.
– Подкроватник? – повторил Тим Мелвилл.
– Ага, дружище, подкроватник. Подкроватник – это такая посудина, которая ставится под кровать на ночь и в которую ты всегда попадаешь своей чертовой ногой, когда выскакиваешь из постели второпях, – пояснил Гарри. Он взглянул на часы. – Думаю, бетономешалка подъедет с минуты на минуту. Тим, выйди за ворота, встреть машину. Вытащи большую тачку из пикапа и начинай подвозить нам раствор, как только этот тип подкатит, лады?
Тим Мелвилл улыбнулся, кивнул и трусцой убежал прочь.
Мик Девайн проводил его отсутствующим взглядом, все еще размышляя о старушечьих причудах, а потом вдруг рассмеялся.
– О, черт! Мне пришла в голову потрясная хохма! Эй, парни, вы просто подыграйте мне во время перекура, и мы растолкуем Тиму кой-чего насчет подкроватников и всего такого прочего.
Мэри Хортон скрутила длинные, очень густые волосы в обычный узел на затылке, воткнула в него еще две шпильки и погляделась в зеркало без радости, без печали да и без особого интереса. Зеркало было хорошего качества и давало отражение, не льстя и не искажая черт лица его владельца. При более внимательном и заинтересованном рассмотрении она увидела бы в нем невысокую, довольно плотную женщину не первой молодости, с туго зачесанными назад седыми, практически бесцветными волосами и квадратным, но правильной лепки лицом. Мэри Хортон не пользовалась косметикой, считая бессмысленным тратить время и деньги в угоду собственному тщеславию. Глаза у нее были темно-карие – цепкие и проницательные, серьезные глаза, гармонировавшие с резкими, чуть грубоватыми чертами. Ее костюм коллеги по работе давно признали своего рода аналогом армейской формы или монашеской рясы: накрахмаленная белая рубашка, застегнутая на все пуговицы; строгого покроя серый полотняный пиджак без единой морщинки; благопристойная юбка ниже колен, достаточно широкая, чтобы не задираться, когда садишься. На ногах в меру плотные эластичные чулки и черные туфли со шнуровкой на толстом приземистом каблуке.