3 октября – последний переход к жилым местам – оказывается и переломным днем нашего передвижения. Ночью одна из лошадей попала в яму с водой и просидела там до утра при морозе градусов в пятнадцать. Сегодня, не пройдя и 10 километров, она начала падать, и у первых юрт ее пришлось бросить. Дальше быстро одна за другой стали «приставать» (как говорят в Сибири) другие лошади в «русских» связках. Всего на протяжении 20 километров отстало пять лошадей, которые оказались настолько истощенными, что не могли идти и порожняком.
Часть вьюков и седла раскиданы вдоль пути, люди идут пешком.
К вечеру посланные обратно рабочие приводят четырех лошадей, пятая, простудившаяся, лежит на лугу и не хочет есть. По-видимому, ее дни сочтены.
Целые сутки идет снег и покрывает толстым слоем палатки, вьюки, седла.
Оставаться на этом месте ни к чему, и мы решаем пройти к нашему астрономическому пункту на устье Эльги. Часть людей и груза может остаться на устье Эльги и затем, когда в Оймяконе будут наняты олени, прямо отсюда поехать в Крест-Хальджай. Это даст мне возможность, оставив слабых лошадей на Эльги, уехать на сильных в Оймякон, не нанимая новых у здешних якутов.
Прощаемся с Мичикой: он едет домой через горы.
5 октября – переход на устье Эльги. Идем по широкой долине реки. Леса, луга, где желтая высокая трава своими метелками еще подымается над снегом.
В зарослях у Эльги много заячьих следов. Мы несколько раз встречаем якутов, несущих зайцев, – их здесь ловят петлей, укрепленной на треноге над заячьей тропой.
После вчерашнего снега сегодня опять ясно и холодно – 26 градусов мороза. Но Эльги все еще не стала. У нее большие забереги, и река темнеет широкой полосой среди снегов. Она очень сильно спала против летнего уровня, и говорят, что ее можно переходить вброд. На том берегу какая-то черная фигура прорубает проход в забереге – это Петр Атласов, у юрты которого мы стояли, предупредительно расчищает путь. С этой стороны заберег также прорублен; лошади боязливо заходят в воду, но брод очень мелок, и удается без приключений достигнуть правого берега.
Со следующего дня начинаем устраивать остающихся. Протопопов и Михаил обязательно хотят срубить зимовье, хотя жить в нем придется не более двух месяцев. Они выбирают место в густом лесу, вблизи астрономического пункта. За день русские рабочие спиливают сорок семь больших лиственниц. Якуты отказываются от своей комнаты в зимовье и переезжают в юрту к Петру Слепцову.