Не думая, а испытывая лишь острое чувство удовлетворения
любопытства, я раздразнил оборотня. И вот ситуация: мой пистолет
упирается ему в грудь, а зубы вервольфа находятся в интересной
близости от моей сонной артерии.
Ерунда, что сонную артерию легко прокусить. Расположена она
глубоко, под несколькими слоями перекрывающих друг друга мышц. К
тому же, несколько защищена ключицей. Нужно иметь очень длинные
зубы, чтобы прокусить сонную артерию.
Оборотень их имел. А ещё он мог просто вырвать кусок мяса у меня
из глотки, и вся недолга.
Палец на спусковом крючке напрягся...
- Митроха!.. Сидеть!
Голос прозвучал настолько уверенно, непререкаемо, что сели все.
И волк, и те, кто уже было поднялся, чтобы нас разнимать.
В дверях рядом с барной стойкой высился гражданин. В
безукоризненном, итальянской сборки костюме, в белой рубашке и
галстуке. На совершенно лысой голове его был картуз. Солидный
такой, с лаковым козырьком и в едва заметную неброскую клетку... Я
уже говорил, что зрение у меня раз в десять лучше, чем у обычного
человека? Все эти подробности я разглядел сквозь табачный дым и
сумрак полуподвального зала совершенно запросто.
Пахло от человека властью, хорошим коньяком и папиросами
"Беломорканал".
- На минуту, понимаешь, оставил. Руки пошел помыть...
Широким шагом гражданин направлялся к нам. Оборотень Митроха
сидел на стуле, как цирковой лев, изо всех сил демонстрируя
безобидность и дружелюбие. Только что хвостом не вилял.
Потихоньку сняв палец с крючка, я поставил пистолет на
предохранитель и убрал в кобуру.
- Извините этого шалопая, - проходя мимо, гражданин потрепал
волка по ушам, как обычную овчарку. - Молодой ещё, первый раз в
культурном обществе. Он вас не напугал? - участливо спросил
гражданин, без приглашения усаживаясь на соседний с моим стул. -
Вот я ему по мордасам, - он погрозил волку зажатым в ладони
поводком.
- Я сам виноват, - перед гражданином я робел. - Я его
спровоцировал. Первый раз вижу живого оборотня. Ну, и не
удержался...
- Владимир, - протянул широкую, как лопата, руку гражданин. Моя
не очень мелкая ладонь утонула в ней, как в боксёрской перчатке. -
А этот вот охламон - Митроха. Митрофан Гордеевич, если по батюшке.
Да перекинься ты уже, - зашипел он сквозь зубы на волка. - Развёл
зоопарк. Перед людьми стыдно...