Анна-Лаура давно не бывала в Тюильри. Она никогда не стремилась попасть во дворец. Там ей нечем было занять себя, она чувствовала себя ненужной и неуклюжей среди всех этих блестящих и незнакомых ей людей. А так как Жосс никогда не стремился к тому, чтобы его жена добилась успеха при дворе, на что у него были свои причины, то те, кто знал о ее существовании, считали ее хрупким созданием слабого здоровья, оправляющимся после очередного выкидыша. Это было исчерпывающим объяснением ее уединенной неприметной жизни. Именно поэтому появление Анны-Лауры в траурном одеянии в покоях королевы стало своего рода сенсацией.
Юная маркиза отметила про себя, что рядом с королевой теперь было меньше придворных, чем прежде. Несколько дам окружали Марию-Антуанетту, ее четырнадцатилетнюю дочь Марию-Терезию и ее золовку, нежную и набожную Мадам Елизавету. Анна-Лаура предполагала найти себе укромное местечко, но оказанный ей прием удивил ее. Сестра короля бросилась ей навстречу, как только муж ввел маркизу в зал:
– Госпожа де Понталек! Вы пришли к нам в самый трагический день, хотя вы оставались в стороне, пока небо улыбалось нам. Как передать вам, насколько взволновал нас ваш поступок? Сестра моя, – обратилась она к Марии-Антуанетте, – посмотрите, кто присоединился к нам в тот час, когда многие покидают нас!
Мария-Антуанетта внимательно посмотрела на молодую женщину, склонившуюся в реверансе, и наклонилась, чтобы поднять ее. Рассматривая юное лицо, еще хранившее следы недавней трагедии, королева покачала головой:
– Вам не следовало привозить вашу жену, маркиз! – обратилась она к Жоссу. – Ваша юная супруга и без того получила свою долю огорчений. Что может утешить мать, потерявшую ребенка?! Вам следовало спрятать ее в надежном месте…
– Маркиза не желает этого, ваше величество. Мы оба преданно служим вашим королевским величествам.
– Тогда мне остается только поблагодарить вас, дитя мое, – Мария-Антуанетта легко коснулась кончиком пальца щеки Анны-Лауры.
– Королеве не за что меня благодарить, – ответила молодая женщина. – Мой супруг решил связать свою судьбу с судьбой монархов, мой долг повелел мне следовать за ним.
– Мне бы хотелось, чтобы вы пришли сюда по зову сердца, а не по велению долга, – вздохнула Мария-Антуанетта. – Но это не так, и в этом мне некого винить, кроме себя самой. Королева обязана видеть подлинное благородство за внешней неприметностью. Я только сегодня увидела, что ваше личико из тех, которые хочется видеть почаще. Господин де Понталек, – строго добавила королева, – отправляйтесь к королю, а маркиза останется со мной.