И не прогадали.
Дюжина ветеранов солдатского комитета роты первая оценила
воинское искусство казака. Тиха городская ночь, сторожевые псы не
брешут по каменным дворам. Рано взошедший лунный диск хорошо
освещал одноэтажное здание с толстыми колоннами под козырьком
фасада городской управы. Мужики в измятой форме вытянулись цепочкой
в тени здания на другой стороне мощёной булыжником площади. Лишь
одинокая рослая фигура инока в чёрной рясе, подпоясанной верёвкой,
замерла напротив освещённых керосиновыми лампами широких окон
управы.
С площади наблюдателям не было видно, кто собрался за столом в
кабинете главы города — не позволял высокий фундамент. Только
люстра с лампами виднелась в ярко освещённом окне. Сомкнутые
дубовые створки парадной двери особняка надёжно охраняли покой
хозяев города. Лишь Алексей колдовским зрением видел группу
играющих в карты бритоголовых мужиков, развалившихся в креслах за
круглым столом, и спящего в коридоре стража за запертой на засов
дверью парадного входа. Справиться и с засовом, и с нерадивым
охранником казак мог играючи, но входить в гадюшник воин не
планировал. Атаману нужно было показать удаль публично, чтобы
солдаты не сомневались в силе командира.
Алексей поднял с камней мостовой корзину, наполненную молодым
картофелем, взял правой рукой клубень поувесистее и с размаха
метнул в застеклённое окно.
Картофелина гулко, будто удар языка колокола, разбила стекло,
осыпавшееся с хрустальным звоном на камни мостовой, и врезалась в
люстру с керосиновыми светильниками. Вслед за первым снарядом в
окно влетела целая очередь из клубней. Каждый импровизированный
снаряд точно поразил намеченную цель.
Выбитые мощными ударами из креплений керосинки градом посыпались
на скатерть стола. Картёжные игроки прыснули в стороны от бьющихся
о столешницу ламп.
Неведомая сила помогла горящему керосину быстро просочиться
наружу, залив жидким пламенем вначале стол, а потом и пол в
комнате. Огненные струйки, будто живые змеи, скользнули по паркету
к шторам на окне, под обитый бархатом диван, к ножкам шкафа,
доверху забитого амбарными книгами.
Перепуганные люди заметались по комнате. Кто-то из паникёров,
похоже, задел плечом шкаф. Створки стеклянных дверей распахнулись
настежь и на тлеющий паркет вывалились пуды бумаг. Пламя жадно
вгрызлось в этакое лакомство. Густой дым заволок комнату и выбросил
завитки чёрных щупальцев в разбитые стёкла оконной рамы.