Безжизненное тело поломанной куклой упало подле ног святого
батюшки, которого даже облачко осыпавшегося пепла облетело
стороной.
— Зря богохульствовал, грешник, — с напускной грустью вздохнул
обласканный божьей милостью православный инок и строго взглянул на
притихших уголовничков. — Кто ещё желает терпение Господа
испытать?
Ответом была гробовая тишина. Никто не посмел поднять глаза на
грозного адвоката Бога.
— Ну, тогда по очереди подходите каяться. Василий, разверни-ка
карту города, пусть грешники могильными крестами обозначат, где
этой ночью местная братва хорониться будет. Коли подельники
добровольно сдадутся, то поутру всех блатных судить будем по
законам Временного правительства.
— А коли не сдадутся? — заинтересовался альтернативой
Василий.
— Спалим осиные гнёзда к чёртовой матери! — недипломатично
выразился благочестивый инок. — Один из пленённых блатных
авторитетов проведёт к каждой воровской малине отряд карателей.
Если кто вздумает подличать, то разрешаю карать божьим судом по
законам военного времени.
— Это как? — удивился необычному приговору Василий.
— Как Бог вразумит, так контру и кончай на месте преступления, —
доходчиво разъяснил добрый батюшка.
Однако, судя по сразу проявившемуся энтузиазму проводников,
блатные предпочитали для себя и сотоварищей применение гражданского
уголовного кодекса.
Потом, когда старшины взводов распределяли цели по карте и
сверяли время по изъятым у паханов карманным часам, Василий решился
осторожно уточнить у сурового батюшки порядок действий при штурме
бандитских притонов.
— Неужто и впрямь дома́ сжигать будем?
Алексей охотно пояснил:
— Вначале окружаете здание, блокируете окна и запасные
выходы.
— Ну, двери-то подопрём досками, а окна как закрыть? — прервал
командира дотошный Васька.
— Разведите костры под окнами. Возьмите со склада канистры с
керосином, горючий же хлам для растопки на месте сыщете. Так и дом
сразу не подпалите, и жути на у́рок нагоните. А после громкого
увещевания окруженцев паханами дайте из пулемёта пару очередей по
фасаду и фундаменту здания, для острастки. Можете для большего
шумового эффекта швырнуть гранату на крышу. Думаю, в уголовной
среде вы отчаянных смертников не встретите — сдадутся при первых
выстрелах. Я с этой гнилой публикой в тюрьме и на каторге
сталкивался — жидкие на расправу. Но ежели попадётся упёртый
отморозок, то церемониться не стоит. Это мне чужую кровь проливать
грех, а солдатам воинским уставом положено — бейте супостата
наповал.