Гарри замер на середине движения,
после чего проделал всё то, что она приказала ему мысленно.
Гермиона поморщилась – куклу явно нужно дорабатывать.
— Герми, привет! Рад тебя видеть.
Может, в парк сходим, чтобы в доме не сидеть?
— С удовольствием, Гарри. Пошли!
Обойдя дом вокруг, чтобы лишний раз
не напрягать Петунию, дети вышли на улицу, и, держась за руки,
пошли в парк. Полуниззлы отсутствовали, явно морально подбадривая
своего пострадавшего друга, а для всех остальных свидетелей дети
выглядели вполне естественно – счастливая девочка держала за руку
мальчика, который послушно шёл за ней и очень глупо улыбался, явно
не видя ничего вокруг, несмотря на очки.
Забравшись глубже в парк, так, чтобы
их никто не видел за густыми кустами и множеством деревьев,
Гермиона вплотную занялась получением результатов одного из своих
экспериментов, пусть уже и почти перешедшего на заключительную
стадию.
Её любознательную натуру уже давно
корёжило от того, как убого маги относятся к имеющимся у них
возможностям. Например, ментальным наукам, они же магия разума, к
практическим примерам которых относятся заклинания «легилименс» и
«обливиэйт». Исходя из своего пусть недолгого, но обширного и
разнообразного опыта работы с людьми, Гермиона наловчилась так
комбинировать внушение, чтение мыслей и стирание, а, точнее,
блокировку воспоминаний, что фактически из россыпи несвязанных
картинок создавала нужные ей сцены с правильными акцентами.
И всё было бы замечательно, если бы
для этого не требовалось её непосредственное участие, что резко
ограничивало широту возможных операций и их безопасность с точки
зрения раскрытия личности самой девочки. И тогда она вспомнила о
непростительном «империо». Точнее, не так. О самом заклинании она и
не забывала, только область его применения Гермиона сознательно
ограничивала немагами – слишком уж явные для знающих оно оставляет
следы. Да и по изменившемуся поведению легко вычислить жертву
подобного заклинания, даже при относительно недолгом общении.
Влекомая своей натурой исследователя,
она решила создать свой аналог непростительного, который бы не имел
подобного недостатка. Первоначально она пыталась убрать внешние
признаки заклинания подвластия, оговаривая поведение до самой
последней мелочи, но ничего путного не вышло – внешне поведение
человека также отличалось, а любой легилимент легко определял
жертву по угнетённости сознания. В итоге об «империо» в
ответственных областях, однозначно ведущих к ней, пришлось
забыть.