– Ну вот и все. Как ты себя чувствуешь? – спросила принцесса, смывая кровь с рук во втором тазике.
– Лучше.
– А теперь окажи мне милость: пообещай несколько дней не очень двигать плечом.
– Разумеется, – иронически отозвался Дариус.
– Ты просто невозможен! – рассердилась Серафина, вновь оглядев свою работу.
Теперь, покончив с делом, было вполне естественно погрузить пальцы в его волосы, взъерошить их… нежно поцеловать Дариуса в висок.
– Ты держался очень храбро, – лукаво заметила девушка.
Только когда Дариус запрокинул голову и посмотрел на нее долгим взглядом, принцессе пришло в голову, что, возможно, она опять ведет себя с ним слишком настойчиво и откровенно. Серафина вспыхнула от смущения. Она ведь больше не дитя, которое когда-то забавлялось тем, что карабкалось на него и прижималось к мощному телу, словно Дариус был ее ручным зверем.
Отвернувшись от него, принцесса проговорила с нарочитой беспечностью:
– Не бойся, Сантьяго. Я не собираюсь снова вешаться тебе на шею.
Сказав это, она решительно взяла ножницы и стала быстро резать чистую простыню на узкие полосы, чтобы перебинтовать рану, и внезапно охнула.
– Что случилось? – встревожился Дариус.
– Я повредила себе руку, когда разбила лицо Филиппу, – неохотно ответила Серафина.
– Что? – недоверчиво рассмеялся Дариус.
– Думаешь, я шучу? Я ударила его моим перстнем. Посмотри! – Она подошла к нему и показала пораненную левую руку.
Дариус осторожно взял ее крепкими теплыми пальцами и внимательно осмотрел.
Золотая филигранная оправа обручального кольца согнулась от удара. Бриллиант величиной с желудь почти выскочил из пазов, а золотой обруч слегка перекосился и врезался в нежный пальчик.
– Я ударила его кулаком в челюсть. Поэтому мне и удалось вырваться. А потом я убежала от них в лабиринт. Надеясь там спрятаться. Я всегда так скрывалась от гувернантки.
Дариус изумленно поднял глаза.
– Отлично проделано, Серафина. – Он ласково притянул ее к себе. – Иди сюда. Присядь. Тебе следовало сначала позаботиться о себе.
Она подчинилась и села на кушетку напротив. Скульптурные мускулы его груди и живота заиграли, когда Дариус поднял с низкого столика тазик с почти остывшей водой и поставил ей на колени. Пальцы его чуть задели ее колено, и Серафина вздрогнула. Правой рукой она придерживала тазик, пока Дариус искал мыло.