«Ули…»
Улишш, знавший меня чуть ли не лучше
меня самого, тут же активировал информационный мостик к
воспоминаниям покойного магистра, и на какое-то время я снова выпал
из реальности. А когда пришел в себя, оказалось, что дело близится
к полудню, мои старческие кости успели порядком продрогнуть на
холодном полу, а крутящиеся на изнанке Первый на пару с Пакостью в
очередной раз чего-то не поделили, поэтому в сумеречном мире царил
полнейший бедлам.
— Вот уж и правда, старость — не
радость, — проскрипел я, с трудом поднимаясь на ноги и разгибая
затекшую спину. — Макс… Макс! Да разними ты их, пока они весь дом
не разнесли!
— На, — буркнул друг, вышвырнув
истошно верещащую нурру с изнанки. — Держи свое чудовище. И не
отпускай, пока я не уберу царапины с паркета и не заделаю дыры в
стене.
— Цыц, мелкая, — велел я, поймав
поганку на лету. — Не то покусаю.
Пакость послушно затихла. А когда я
прижал ее к груди, радостно засопела и, обнюхав позолоченную
пуговицу на моей хламиде, жадно ее схрумкала. Видимо, проголодалась
с утра, вот и начала опять безобразничать.
Пришлось тащиться в спальню,
доставать заначку и кормить засранку золотом, благо теперь его было
в избытке. Только после этого нурра угомонилась и, устроившись в
моем кармане, сладко задрыхла.
— Олег! — спохватился Макс, когда я
перебрался в удобное кресло и обессиленно в нем обмяк. — Все
забываю спросить: а как вы с улишшем-то поступили?
Я неохотно приоткрыл один глаз.
Смена матрицы сама по себе была
непростым делом, а когда это была матрица умирающего от старости
мага, то пребывание в ней давалось намного сложнее, чем в теле
молодого и энергичного подростка или же уверенного в себе, полного
сил карателя.
— С каким еще улишшем?
— С Нари. Или как там звали
маленького друга магистра? Ведь, если ты снял с Ноя матрицу
целиком, то, по идее, у тебя в голове сейчас должно сидеть два
улишша.
Я вяло качнул головой.
— Нари умер за пару мгновений до
того, как магистр меня коснулся. Ули просто считал его память и
все.
— Считал у обоих?
— Угу. То, что было на поверхности. Я
сам еще не во всем разобрался, кроме того, что теперь совершенно
точно знаю — Нари нам определенно не друг.
— Что ж так? — удивился Макс.
— Мне показалось, он слишком…
очеловечился? — после недолгого колебания подобрал я нужное слово.
— И вместо того, чтобы помочь Ною в его первой личине, предпочел на
него надавить. Так, как сделала это отцовская матрица.